Второй шанс для Карлин
Шрифт:
Теснота, духота, страх неизвестности замедлили течение времени. Эвин ворочалась, пытаясь ещё хоть немного поспать. Эндос вжимался в ствол ели, стараясь занять как можно меньше места и не мешать девчонкам. И только Карлин улыбалась.
Она снова погрузилась в воспоминания и бродила вокруг сгоревшего сарая, зовя на разный манер мышку.
– Эй, кс-с-с. Ути-ути… мышь-мышь-мышь… Как тебя позвать-то? Выходи?
***
Никто из ребят не видел, как вокруг их убежища менялся воздух. Беззвучные всполохи молний становились всё тоньше, и каждая из них тянулась к наполненным энергией выпускникам, на беду свою, оказавшимся в эту ночь не в постелях, а в ожившем лесу.
Но видеть не нужно, иногда достаточно чувствовать. Эвин всхлипывала и обнимала себя руками. Эндос сжимал кулаки. А Карлин… Карлин свела брови и шевелила губами.
– Какая ты маленькая, испугалась нас, наверное? Ты иди ко мне, я тебя спрячу от злых мальчишек. У меня есть тайное место. На чердаке. Там солнышко сквозь солому заглядывает.
Карлин семилетка опустилась на колени и положила руку на землю, ожидая, когда мышка заберётся к ней на ладонь. Грызун покрутил головой, встал на задние лапки, потёр передними и… закричал человеческим голосом, уворачиваясь от камней из мальчишеских рук:
– Надо бежа-а-а-а-ать!
Крик разбудил Эвин и Эндоса.
– Что? Что случилось? – оба моргали ничего не понимая.
А Карлин вжималась в ствол, пытаясь успокоить сердце, мечущееся, как та самая мышка из воспоминаний.
– Это всё сон, только сон, это неправда, – Карлин шептала и ей становилось легче, она посмотрела на друзей и засмеялась. – Как я вас, а? А то разоспались тут на холодной земле.
Шутка не вызвала смех, Эвин перевернулась на другой бок и притворилась, что снова уснула, Эндос выдавил улыбку и пожал плечами.
– Ну как знаете, а я пойду разомну ноги, а то тут с вами как в бочке с соленьями.
– Стой. Давай я пойду первый, – прошептал Эндос и, не дожидаясь ответа, подполз к краю убежища, немного развёл ветки и осмотрелся.
Рядом также высунулась Карлин и почти выкрикнула:
– Чёрт, уже рассвело, мы тут прячемся не известно от чего и кого, а в Школе скоро всех соберут для объявления назначений… – Карлин замолкла, вспоминая обещание Эвин и та словно считала жест или просто мысли совпали.
– Да-да, надо спешить, мне ещё девочкам всё объяснить и профессора подловить, – Эвин протараторила и подтолкнула Эндоса наружу.
А в Карлин проснулась семилетка, любящая приключения и шутки, она подмигнула Эвин и отодвинулась подальше от выхода.
– Глянь, защитник. Пусть там осмотрится, а мы типа подождём, потом поблагодарим его, бросимся на шею.
Но Эвин не поддержала:
– Карлин, мне вот сейчас совсем не до смеха. Я хочу быстрее вернуться в Школу, помыться, переодеться,
Эвин говорила и медленно подползала к выходу, видимо, пыталась заболтать страх. Карлин хмыкнула, и первая распахнула ветки.
В двух шагах от шалаша стоял Эндос. Он замер. Казалось, что даже не дышал. Он смотрел вперёд не моргая.
– Эй, ты чего? – Карлин пощёлкала пальцами, но Эндос не отреагировал. – На что уставился?
Карлин видела только свет. Свет… Слишком яркий для утра в лесу. Этот свет шевелился, закручивался спиралью, принимая форму овала. Живого овала. Он раскачивался и затягивал воздух в себя. Или не воздух?
Из убежища с треском веток выбралась Эвин, отряхнулась и ойкнула. Её взял за руку Эндос и потянул к овалу. Эвин не успела ничего понять, вопросительно посмотрела на Карлин.
– Эвин, с ним что-то не так, вырывайся.
И дальше время словно замедлилось.
Карлин начинает кидать всё, что подворачивается под руку в оживший овал. Эвин брыкается, кусается, толкает Эндоса. Тот падает, но ладонь Эвин не отпускает, а ползёт к овалу и тянет за собой жертву.
Овал хлюпает, заходится нетерпеливыми волнами, предвкушая лакомство. Но его отвлекают, сбивают с настроя.
Карлин видит, что Эвин сдаётся, закрывает глаза и позволяет себя тащить, словно куклу. Карлин кричит на неё и замечает огромную ветку, размахивает ею и… огревает по голове Эндоса. Тот обмякает, но руку Эвин по-прежнему не отпускает. А овал начинает движение к ним. Он всасывает воздух и приближается. Хватает край юбки Эвин и трясётся от вкуса близкой победы.
Но Карлин не сдаётся.
– Эвин, расстегни её, скинь, обмани. – Она берёт Эвин за руку и пытается оттащить от овала, но силы не равны, овал тянет добычу за юбку, глотает ткань и становится всё ближе к косе, кажется, ещё мгновение и он засосёт туго заплетённые волосы, и тогда вырвать добычу уже не удастся. – Эвин!
Крик не помогает, Эвин смотрит на овал и не сопротивляется, а даже сама двигается к нему. Зато приходит в себя Эндос и… он начинает помогать, но не овалу, а Карлин.
– Оно пробралось ко мне в голову, это ужасно, а ты палкой выбила эту тварь из меня, – оправдывается Эндос.
Но Карлин отмахивается.
– Прекрати! Не до твоей головы! Тяни её, а я расстегну юбку, надо скинуть эту тварь. Давай!
Пальцы не слушаются, пуговицы цепляются и не хотят нырять в петлю, но движения выводят из ступора Эвин, она тоже вступает в борьбу с пуговицами. С истерическим визгом откидывает юбку, вскакивает и начинает отряхивать себя, продолжая визжать, словно попала в сарай и запуталась в паутине.
Вот только овал подбирается уже слишком близко, и без жертвы он не уйдёт. Карлин видит, как Эндос снимает рубашку, укутывает ею Эвин, обнимает и… глаза его округляются, а изо рта рвётся крик, он бежит к Карлин, но… её накрывает темнота, в ушах шумит вода, словно по лужам бьют капли дождя и крутится мысль: «Надеюсь, всё было не зря, и вы теперь выберетесь из леса. Может, в этом и было моё назначение? Спасать! Спасать и помогать…»