Второй Шанс, или Консилиум Смерти

Горбунова Ирина Валерьевна

– Изысканными, как рохи, - первым решаюсь я: джентльмен я или нет?

– Гордыми, как вэн-гары, - подхватывает Эстури.

– Добрыми, как эшрэи.
– Ти-Корр возвращает ему комплимент.

– Любознательными, как земляне, - решает не нарушать единообразия Зайрат.

Обменялись любезностями. Зелёное, не жгучее солнце, падая за горизонт, кладёт на застывшую магму мазки мягких лиловых теней; и прибой умиротворяется мало-помалу; и все мы - включая, наверняка, и комочек новорожденной жизни в центре нашего внимания - чувствуем себя первопроходцами.

Ему-то сам Высший Разум велел. Он - герой Первого Дня Творения; мы - лишь почтительные свидетели чуда сего.

Что ещё, кроме взаимовежливости и любви ко всему сущему, можно испытывать в такой вечер, в таком месте и при таких обстоятельствах?

– Рождение Жизни - чудо. О нём нужно сказки складывать - в любую эпоху, - со знанием дела поверяет нам Эстури, представитель Древнейшей расы среди нас.

– У некоторых народов Древней Земли есть сказка, о рождении жаворонка, - кстати припоминаю я.
– Как весной солнышко бросает огненные искры в снег, и на проталине оживает комочек земли, обращаясь в птичку-певунью...

– Очень глубокая сказка, - оценивает Зайрат.
– Ведь живая материя действительно развивается из неживой, и под воздействием солнечной энергии. Даже с точки зрения науки - мудро.

– Разве что не столь быстро, - скрепляет Ти-Корр.

– Всякая сказка докосмических, впрочем, такова, - резюмирует Зайрат.
– Инстинктивное воплощение коллективных знаний Семьи Человечеств - о Космосе, о Жизни, о Разуме.

– Хорошее время было, достойные этши, в школе первой ступени.
– Ти-Корр вздыхает забавно-ностальгически.
– Помните, когда нас учили сказки складывать... в некотором измерении, за тридевять галактик, в тридесятой туманности... Кстати, твою, Арджуна, о Звёздной Тропе и Вечной Скиталице, до сих пор слово в слово помню.

– А твоя, о Замке Мрака и Тёмном Владыке?
– улыбается Эстури.

– У кого что болит.
– Зайрат иронически приподнимает хохолок.

День догорает непривычно холодноватыми, лиловыми угольками. Сутки здесь не сказать, чтобы долгие: часов восемнадцать с округлением. Пора, пожалуй, дать жизни-первопроходцу отдых от нашего настороженного внимания; обобщить впечатления, наблюдения, рассуждения уже в уединении своих кают, за компьютерами. Наставник заждался, верно.

Неожиданной вспышкой - идея!

– Ребята, а ребята? Почему бы всем нам не создать каждому по голопроекции? На заданную тему: скажем, "Сказки о Новой Жизни"...

* * *

...но не одиноки мы в безднах Вселенной; ибо всякая искра небесная, из числа тех, что зрим мы ночами, - есть такая же пылинка, драгоценная Жизнью, подобная миру нашему; и там, как здесь, вперяется во мрак ищущий Разум...

...Мрак уже переставал быть таковым. Редел понемногу, уступая место сиреневому рассвету; гасил искры небесные одну за другой; не приносил, однако, просветления ищущему Разуму... моему.

Бывает ведь: сам бросил клич, и у самого же, у единственного

из всех, до сих пор ничего не вышло. Никаких голопроекций, никаких "Сказок о Новой Жизни"...

Ища вдохновения, окунаюсь опять в новорожденный мир - сам обнажённый, как в Первый День Творения. Утренний бриз овевает тело освежающе-ласково. Прибой сонно лепечет у самых ног. Дымка-невидимка раннего утра окутывает всё вокруг; уравнивает в правах новообразования вулканических скал и наш новенький, едва со стапелей, космокатер-полиморф.

Может, в лиловом тумане и я смотрюсь не таким уж чужаком?

В голову почему-то упорно лезут (наследие мучительно-бессонной ночи, что ли?) какие-то древнеисторические ужасы, вроде Освенцима, и Хиросимы, и Кенгирского мятежа. Вместо сюжета для новой голопроекции - припоминаю вдруг свою же старую, года два назад написанную, картину. Впечатление от первых исторических экспедиций в рамках раздела школьной программы "Тоталитарные системы", не иначе. Ряды бараков в грязном снегу - "зона"; и вдоль колючей проволоки прохаживаются охранник с охранной собакой; и морды у обоих - одинаковые, полутупые, полузверские. Название - "Лицо фашизма".

Наставник, помнится, хвалил...

Если зародится здесь не только Жизнь, но и Разум - доведётся ему и через всё это пройти. Никак не минешь. Умный, может, и учится на чужих ошибках; но цивилизацию научит лишь собственный исторический опыт, а он горек и труден. Может, и есть во вселенной цивилизация, не переболевшая фашизмом в подростковом возрасте; но я таких не встречал.

Добрые же сказки я сулю тебе, Новая Жизнь...

Глаз безошибочно выделяет на песке давешнего первопроходца. Растение-смельчак на прежнем месте... а какие естественные враги могут быть у него - на пустынной планете? Далековато ещё здесь до Хиросимы.

– Возвращайся обратно, - шепчу ему беззвучно; украдкой указываю в сторону океана, не так давно им покинутого.
– Ты само не представляешь, что ты затеяло...

Малодушие, конечно. Единственное оправдание Жизни во вселенной - движение вперёд; и поворот вспять невозможен; и регресс не имеет смысла.

А зелёное местное солнце скоро взойдёт; и скоро ребята представят на суд Наставника свои творения. Около часа осталось мне для того, чтобы сегодня не оказаться за бортом. И что никого из ребят накануне фантазия не подвела - это я знаю определённо...

* * *

...Фантасмагория Большого Взрыва: на фоне Бесконечности, состоящей лишь из кромешного мрака, вначале взвихрилась невыразительная тускло-серая туманность, устремляясь к угольно-чёрному ядру. Свечение прошло все цвета спектра - от тускло-багрового оттенка запекшейся крови до ослепительно-фиолетового, какой бывает у молний или у некоторых лучевых мечей, - прежде чем втянуться само в себя. Наконец - тьма отступила перед почти невыносимой для глаза белой вспышкой, сулящей Новую Жизнь...