Второй шанс. Счастливчик
Шрифт:
– Вот, я же говорил, что вы умный человек. Скоро, очень скоро вермахту придет полный и окончательный конец. И умным людям лучше встретить его в безопасном месте.
– Безопасное место это НКВД? – ухмыльнулся теперь «обер».
– Я в курсе тех бредней, что выкрикивает с пеной у рта Геббельс. Если будете сотрудничать, то все будет к взаимному удовлетворению.
– Но я ведь член НСДАП, как к этому отнесется ваше руководство? Вы ведь вряд ли сможете дать мне какие-то гарантии?
– Мое руководство не стреляет людей, как свиней, только за принадлежность к партии. Но, конечно, разговор будет серьезный.
– Я это понимаю. Что ж, я жду
– Да, это так. Но тут несколько другая ситуация. Наши требования те же. Пусть ваши люди сложат оружие и амуницию возле ворот и построятся вдоль стены лагеря. С внутренней стороны. Вы, после того как отдадите приказ, выйдете сюда. Без оружия и пешком. Не бойтесь, идти далеко не придется.
Мы вылезли из машины, я отдал капитану распоряжение выйти на связь и вызвать два самолета. Площадки готовы, только подсветить кострами. Улетать будем вечером.
«Обер» стоял рядом со мной и внимательно слушал, как будто и понял чего.
– Мы отправим вас самолетом. Линия фронта тут недалеко, перелет будет быстрым.
– Наша авиация не помешает? – трясется за свою тушку старый фашист.
– У вас ее здесь почти нет. Да и у наших транспортников будет прикрытие.
– Все же, господин майор, зачем я вам так нужен?
– Мне? – удивился я.
– Ну да, конечно. Это мне объяснят по ту сторону линии фронта.
– Именно так.
Что произошло дальше, я едва уловил. Стоявший тихой мышкой майор СС вдруг выхватил откуда-то эсэсовский кинжал и, зайдя ловким движением за спину своего командира, поставил клинок к горлу.
– Так я и поверил, что нас оставят в живых. А ты, – он наклонил голову к «оберу», – предал все интересы Германии. Я перережу тебе глотку, и красные останутся с носом.
– Глупо.
– Что? – рявкнул майор, вскидывая глаза на меня.
– Говорю – глупо вы поступили, майор. Казались нормальным человеком. Давайте я вам кое-что покажу, – предложил я, медленно поднимая руку.
– Стой смирно, майор, а вы, господин обергруппенфюрер, медленно назад, к машине.
– На что вы надеетесь, майор? – скривил лицо я и положил руку на голову.
Казалось, пролетавшая пуля обдала меня ветром. Настолько близко, что я даже поежился. Митрохин показал себя. Обергруппенфюрер стоял весь в кровище и мозгах майора литовца, а тот заваливался на землю, потеряв по дороге голову. Предлагая ему показать кое-что, я хотел, чтобы он высунул голову чуть больше. Митрохина уговаривать не пришлось. Классный выстрел. Как говорится – один на тысячу.
– Хороший выстрел, – тихо, растягивая слова, произнес «обер». Надо отдать должное, в его голосе не было страха, только искреннее удивление.
– Да, мне тоже понравилось. Скажите, обергруппенфюрер, еще сюрпризы будут?
– Теперь я не уверен в спокойном завершении дела. Если я вернусь, ничто не помешает им меня убить или взять в заложники. Иначе отдать приказ не представляется возможным.
– А мы пойдем вместе, до ворот. Мои ребята наблюдают за нами.
Мы с комиссаром двинули пешком к воротам. Возле заграждения его окликнули, и на нас уставились четыре ствола.
– Вы же понимаете, что всех тут просто уничтожат, если меня убьют? – произнес я. – В ваших интересах образумить охрану. – Фриц кивнул.
– Опустите оружие, лейтенант. Вы же видели, что случилось с майором. – У меня гора с плеч свалилась, когда винтовки опустились. Видимо, герои закончились.
– Прикажите охране
Команду своего начальника фрицы выполнили в течение двадцати минут. Еще через такое же время подошли бойцы из группы Судоплатова. Пятнадцать человек прошли мимо охраны и начали шмон лагеря на предмет затаившихся врагов. Еще пятеро собирали оружие и обыскивали эсэсманов. Удивительно, но случаев неповиновения было всего два. Первым взбрыкнул белобрысый гауптман, не захотел сдать кинжал, за что и получил. А еще один унтер решил, что он бессмертный. Ну или просто дурень был. С голыми руками на «волкодавов» Судоплатова? Это даже не смешно. Парень, что стоял рядом, даже не выпустил из рук оружие, просто мягко скользнул в сторону от прыгнувшего унтера и ударил его ногой в колено. Что-то хрустнуло, и унтер, проклиная всех и вся, закрутился по земле. Проклинал, кстати, по-русски. Да, задрали эти прибалты. Больше эксцессов не случилось, и всех охранников благополучно затолкали в домик, что стоял рядом с проходной. Там было одно помещение, пришлось их серьезно уплотнить, но им объяснили, что это ненадолго, поэтому роптания не было. В общем, нам в очередной раз удалось сделать дело. Не знаю, как выйдет с отлетом, но пока все идет неплохо. Бойцы Судоплатова спокойно прочесали лагерь, заняли вышки. Из леса нас прикрывают мои ребята.
– Командир, вот списки. У них тут все по номерам, но вроде номера зависят от первой буквы в фамилии.
– Господин обергруппенфюрер, поясните? – обратился я к комиссару, переведя ему слова своего бойца.
– Ваш человек прав, вам нужен какой-то конкретный человек? – слегка удивившись, задал вопрос «обер».
– Да, возможно, что я найду его здесь. Ведь здесь вы держите все национальности?
«Обер» слегка вздрогнул, но ответил:
– Вы наверняка знаете о…
– Комиссарах и евреях? – продолжил я фразу запнувшегося «обера».
– Да. Вы же понимаете…
– Нет, меня интересуют, скажем, грузины. Есть они в вашем лагере?
– Таких разделений не было. Посмотрите по фамилии, может, найдете того, кто вам нужен, – просто ответил комиссар.
Я попросил бойца найти мне букву «Р» и открыл гроссбух. Почему я стал искать именно грузина, думаю, пояснять не стоит. Сколько может быть в этом лагере русских с одинаковыми фамилиями, а уж найдя Вано, остальных я найду быстрее.
Уже пролистывая четвертый лист, я обнаружил того, кого искал.
– Барак четыре дробь два, где это? – повернулся я комиссару.
– По средней линии, отсюда четвертый, – пояснил «обер».
– Хорошо. – И обратившись к бойцу, что помогал мне со списками, продолжил: – Дайте мне человека в сопровождение.
– Я сам с вами и пойду, здесь и без меня справятся.
Вот и пришло, наконец, время найти моих ребят. Не знаю, в каком они состоянии, но очень надеюсь, что все хотя бы живы. Мы с сопровождавшим бойцом вышли из штаба, оставив «обера» под наблюдением двух бойцов, и направились к баракам. Повсюду с самого начала всей возни раздавались крики, гомон. Откуда-то даже угрожали. Щели-то в бараках есть, нас прекрасно видели. Меня пока никто из своих не окликал, но меня и узнать трудно. Я только штору с лица убрал. Весь в лохматом камуфляже, как куча травы хожу, морда раскрашена, так что и неудивительно. Найдя нужный барак, мы остановились. Я кивнул своему сопровождающему, и тот, подойдя к дверям, произнес: