Второй шанс

Корн Владимир Алексеевич

Проходя мимо заставленного стола, я прихватил с собой пару бутылок. Самому без надобности, но, если кто-нибудь из наших парней захочет выпить, против не буду иметь ничего. Поискал взглядом что-нибудь сладкое для девушек, ничего не обнаружил, и покинул комнату. Мечтая о том — хотя бы умыться: эта проклятая цементная пыль, казалось, скоро разъест кожу.

— Игорь, вставай!

Еще не открывая глаз, я сжал Лерину руку, найдя ее на ощупь. Нет, как же все-таки иногда замечательно проснуться! Особенно, когда во сне тебя мучает кошмар,

что ты ищешь свою любимую, ищешь, но никак не можешь найти. И тут как избавление ее голос, пусть он и тревожен, что наверняка означало какие-нибудь проблемы.

— Что случилось?

— Жамыхов тебя зовет!

— И всего-то?

— От перквизиторов парламентеры заявились, можешь себе представить? Так вот, Гардиан требует твою голову в обмен знаешь за что?!

— Не знаю. Только голову? Или все-таки им полностью меня подавай?

— Все очень серьезно! Это не просто требование — ультиматум! Иначе, мол, они взорвут тут все, и у них есть чем, стоит только кнопку нажать. Или за рычаг дернуть.

— Значит, полностью.

— Игорь, не самое время шутить!

— И не думаю, просто я к логике прибегнул. Если бы им нужна была одна голова, они бы уже взорвали. Вряд ли они ее на кол желают насадить: обычный оборот речи. И запомни, милая, справимся!

— Я очень надеюсь, — голос у Валерии дрогнул.

— Вот и хорошо.

Пусть даже хорошего было мало. Вернее, его не имелось совсем. Если перквизиторы не блефуют, намерения их очевидны. Взорвут они в любом случае, но я им интересен в связи с тем, что эмоционал. Выиграть какое-то время можно, но не более того — бесконечно тянуть его не получится. В конце концов, эмоционал я не единственный, пусть все другие не настолько сильны. Или у Гардиана расчет на другое, если взрывчатка все-таки блеф — чтобы мы тут все между собой передрались? Народ захочет меня отдать, мои люди с ними не согласятся. Есть и еще вариант — все поспешат спастись из дома, который вот-вот взорвется, и их будут ждать. Замечательную ловушку мы сами для себя приготовили!

Больше всего хотелось впечатать кулаком в стену, но рядом стояла Лера, и я улыбался. Наверняка натужно, но по-другому у меня и не получилось бы. Ситуация, из которой не находил выхода.

— Наши где?

— Наверху, на крыше, а Трофим у Жамыхова.

— Зови их всех сюда.

Комнатка, в которой мы с Лерой провели ночь, была крохотной, но, если потеснится, поместит всех.

— Лера, где моя одежда?

Несмотря на всю неординарность ситуации, проводить совещание в трусах определенно не стоило.

— Она, наверное, еще не высохла.

— Давай какая есть.

Стоило еще умыть рожу, а заодно причесаться: оброс за последнее время. Спать лег с мокрыми волосами, и представляю теперь, что творится у меня на голове. К тому же и побриться бы не мешало. Я у них командир, и потому должен быть примером во всем.

Едва только успел натянуть влажные штаны, пришла Ирма. Обычно улыбчивая, острая на язык, сейчас она выглядела иначе.

— Игорь, как ты думаешь, насчет взрывчатки они правду говорят?

— Не знаю. Но даже если все так и есть, обязательно выкрутимся.

Я

ведь еще должен быть и образчиком оптимизма. В самом крайнем случае, настою на том, чтобы обе девушки пошли вместе со мной. Да, их будет ждать незавидная участь: у перквизиторов женщины на положении рабов, к тому же общие, но они останутся живы, и это главное. Затем, глядишь, все изменится к лучшему.

— Кстати, Ирма, как там наш всезнайка себя чувствует?

— Славе определенно лучше, но с ним все еще что-то не так.

Плохо. Проф нужен как полноценный боец: у меня их и без того перечесть на пальцах. Тех, в ком уверен, как в себе самом. Следующим пришел Трофим.

— Сколько их? — не дал я открыть ему рот.

— Трое.

— Всё как обычно?

— Да. Балахоны, бронежилеты, и рожи, в которые так и хочется ударить ногой с разбега.

Когда собрались остальные, в комнатке действительно стало тесно. Но не успел я приступить к разговору, как в комнату заглянул посыльный от Жамыхова.

— Они там ждут, — сообщил он, обведя всех подозрительным взглядом.

Всё было понятно и без слов: чего это мы собрались? Уж не для того ли чтобы, бросив всех остальных, попытаться уйти? И тогда перквизиторы подорвут заряд не задумываясь.

— Потерпят, — после чего нетерпеливо махнул рукой: ты свое дело сделал, а теперь будь добр, покинь помещение. И едва только за ним захлопнулась дверь:

— Трофим, их обыскивали?

— Нет. Оружия у них изначально не было, но под броники никто не лазил. Чай не девицы, — хотел он того, или нет, но покосился на бюст Ирмы, а тот у нее роскошный. Чтобы спросить ответно. — Считаешь?

— Скорее допускаю.

— А что, логика присутствует, — присоединился к разговору Гудрон. — Соберется все, так сказать, руководство, и тут — бах! Трофим, они на «деток» похожи?

— Как будто бы нет: слишком нагло себя ведут. Хотя черт их разберет.

— Сомнительно, — взгляд Трофима на Ирму от внимания Славы Профа не ускользнул, он даже немного набычился, собственник. — Спрятать взрывчатку на теле можно, и видно не будет, но если бы их действительно вначале обыскали?

«Точно Проф идет на поправку!», — резюмировал я.

— Если бы обыскали, значит, нашли бы, — возразил Вячеславу Остап. — А вообще не лишено резона.

— Как бы там ни было, сделаем так. Заходим втроем с Трофимом и Борисом, и лишаем их, так сказать, чувств. На тот случай, чтобы не смогли себя взорвать, когда станем обыскивать.

Зная перквизиторов, подобное вполне могло произойти. Особенно в том случае, если те действительно были «детьми Вазлеха». На начальном этапе их невозможно отличить от обычных людей. Это уже затем, когда паразит прочно внедрится в мозги, произойдет необратимое изменение структуры личности, и чем дальше, тем больше. Чтобы через какое-то время превратить их в самых настоящих идиотов. Да и кому, как не тому же Трофиму об этом не знать? Ведь именно благодаря его умению развязывать языки, мы и узнали от пленного перквизитора так много. К тому же был еще вариант, что взрывчатка на них станет средством шантажа. В таком случае даже муляж подойдет.