Второй шанс
Шрифт:
– Ты не одна.- Прозвучал позади ее мягкий, полный теплоты голос. Кристина медленно повернулась.
– Лиза? Ты давно здесь?
– Да.
– Озерова сделал шаг вперед. Несколько сантиметров разделяли подруг. Взгляд Лизы был успокаивающим, глубоким, понимающим, омывая исцеляющим бальзамом израненную душу Кристины.
– Милая, они мертвы. Они не слышат тебя.
– Я знаю.
– Кивнула девушка. Взгляд ее устремился к портрету.
– Думаю, мама любила его.
– Да.
– Согласилась Лиза.
– Какой-то частью своего сердца. Я плохо знала ее, но достаточно для того, чтобы понять - Виктория
– Я?- улыбка Монаховой получилась кривой.
– В моей душе ничего не осталось. Я еще холоднее, чем она.
– Это неправда.
– Уверенно качнула головой Лиза.
– Пойдем. Завтра тяжелый день.
– Спасибо.- Мягко и от всего сердца поблагодарила подругу Кристина.
– За все. За то, что приехала со мной, за помощь в подготовке к похоронам. Я бы ничего не успела. Ты всегда рядом. Чтобы я без тебя делала?
– Минуту назад ты говорила, что совсем одна.
– С улыбкой напомнила Лиза.
– Это другое одиночество.
– Попыталась оправдаться Кристина, но слова застряли в горле. Лиз не могла заменить ее мать, не могла заполнить мучительного одиночества отверженной растоптанной души.
– Я понимаю. Не нужно ничего объяснять. Пойдем.
– Нежно повторила Лиза, протягивая руку.
– Завтра рано вставать. Давай дадим им побыть вдвоем.
– Они были счастливы и умерли в один день.
– Пробормотала Кристина, принимая руку подруги.
– Я была бы рада, если бы это было так.
– Счастье никогда не бывает абсолютным. Ты однажды это поймешь.
– Я никогда не буду счастлива.
– Печально качнула головой Кристина.
– Будешь.
– Пообещала Лиза, обнимая ее за плечи и уводя за собой. Кристина уткнулась щекой в шею Озеровой. У нее не было сил протестовать против ее слов. На последней ступеньке лестницы, девушка обернулась и взглянула на темные ящики.
– Спокойной ночи.
– Прошептала она. Душа ее разрывалась на части. Если бы она могла вернуть время вспять, то успела бы сказать, как сильно любила их обоих. И не винила их ни в чем. Никогда.
Откинувшись на спинку дивана, Майкл Рис крутил в руке бокал с разбавленным виски, безучастно рассматривая его содержимое. Лицо его хранило мрачное бесстрастное выражение, поза была расслабленной, и только напряженные руки выдавали внутреннюю борьбу. Сюзанна, его тетя, расположившись в кресле напротив, наблюдала за ним немигающим взглядом, пытаясь рассмотреть хоть что-то за ледяной маской племянника. Если смерть отца и ранила его, то он тщательно скрывал это. Иногда Сюзанне казалось, что она хорошо знает племянника, понимает его, но порой он ставил ее в тупик. Вот и сейчас она не знала, как начать разговор, и что сказать. Ее пугала его возможная реакция. Он был нужен ей, нужна была его благосклонность. Без него она не получит ничего. Это зависимость удручала ее, но не уменьшала привязанности к племяннику. Сюзанна никогда не любила брата, считая его слишком слабым и наивным для мужчины, хоть и, несомненно, удачливым, но Майкл вызывал в ней сложные чувства. Он был ей близок, словно отражение в зеркале, словно часть ее души, которая перетекла в него при рождении. Она помнила его ребенком,
– Тебе нужно было поехать со мной.
– Начала Сюзанна, глядя на него поверх своего бокала. Майкл не удостоил ее взглядом. Крепко сжатые челюсти выдавали упрямство.
– Только ты смог бы поставить ее на место.
– Продолжила женщина, пристально наблюдая за его лицом.
– Майкл, она говорила со мной, словно я пустое место. Она ведет себя в доме твоего отца, словно хозяйка. Ты же не позволишь ей остаться там до оглашения завещания?
– мягко, но осторожно спросила она.
– Почему нет?
– пожав плечами, небрежно бросил Майкл, сделав большой глоток виски.
– Но это твой дом!
– возмущенно воскликнула Сюзанна, недоуменно глядя на него.
– Жена моего отца была ее матерью. У нее такое же право быть в этом доме, как и у меня.
– Напомнил Майкл, взглянув, наконец, на тетю. Взгляд его был тяжелым.
– Ты забыл, какой была ее мать?
– вскинув брови, жестко спросила Сюзанна.
– Все это потеряло значение. Ни отца, ни Виктории больше нет. Вместе с ними умерли и их грехи. Им легче.
– О чем ты? Почему им легче?
– Забудь.
– Небрежно тряхнул головой Майкл. Он неожиданно пристально впился в Сюзанну взглядом, словно хотел спросить о чем-то, но не мог. Ей было не трудно догадаться.
– Она тебя ненавидит. Это очевидно. Только тебе ее презрение, все равно, что лай болонки. Раздражает, но не причиняет особых помех.
– Сюзанна усмехнулась.
– Не думаю, что она может представлять какую-то угрозу.
– Обиженная женщина способна на все.
– Произнес Майкл, снова уставившись на свой бокал.
– Но ты права, она не способна причинить серьезные неудобства. Я до сих пор не верю, что Кристина жива.
– Ты не хочешь рассказать, что случилось?
– Нет.
– Резко ответил Рис.
– Ты винишь себя?
Майкл с грохотом поставил свой бокал на столик. Его испепеляющий взгляд остановился на побледневшем лице тетки.
– Никогда не спрашивай меня о Кристине, не пытайся что-то выведать, умерь свое любопытство. Скажу только одно, у нее есть масса причин для ненависти. Я похоронил ее восемь лет назад, я не видел ее с той ночи в больнице, где я оставил ее умирать.
– Ты так говоришь, словно испытываешь чувство вины.
– А что я, по-твоему, не человек? Думаю, даже киллеру не очень комфортно после выполненного задания.
– Майкл поднялся на ноги, и, взяв бокал, прошел к бару, чтобы плеснуть себе еще виски.
– Она забрала тела. Сейчас они в доме Рисов.
– глухо произнесла Сюзанна, немного смущенная его поведением. Нужно быть осторожнее с Майклом. Если у него действительно есть совесть, то это сильно усложнит их отношения.
– Прощание пройдет завтра, там же. В восемь утра. Кристина решила взять все на себя. Она даже слушать меня не стала.
– Не уверен, что заниматься похоронами нелюбимого брата и еще более нелюбимой невестки было жизненно важным для тебя делом.
– Спокойно произнес Майкл, поворачиваясь.
– Мне обязательно ехать? Может, хватит моего появления на кладбище?