Второй шанс
Шрифт:
— Привет, — сказала Рампейдж, помахав искрящимся силовым копытом. П-21 кивнул, чуть приподняв шляпу. Санфлауэр только хватала ртом воздух, медленно обходя их. Её дыхание становилось всё более прерывистым, из уголка рта показалась кровавая пена.
— Санфлауэр! Мы здесь, чтобы помочь тебе! Прошу! — жалобно стенал Сангвин. — Я люблю тебя! Пожалуйста! — умолял он. Парящая там Психошай только отвернулась, сжав веки. Её копыта дрожали.
— П-21, всади ей дротик! — попросила я, у нас не было времени на пустую болтовню. Но синий жеребец посмотрел на громоздкие контейнеры и на свои седельные
— Ох, ради любви всех… — зарычала я, когда мы бросились за ними. У нас не было на это времени. Я не представляла, было ли у нас время, чтобы слить хотя бы одного из их семьи такими темпами. Насколько я помнила, для слияния василиска и пони требовалось не много времени, но не потребуется ли нам больше единорогов? Или может они модернизировали процесс слияния? Я ворвалась в разборную и застала кобылу просто сидящей там и в шоке смотрящей на кровавые столы.
— Послушайте, вам нужно успокоиться…
— Не подходи! — рыдала Санфлауэр, крепко обнимая жеребят. — Трублад! Где ты, Тру?! — причитала она. Я посмотрела на дверь… радужный луч дошёл почти до конца.
Вдруг стекло, отделявшее комнату с коконами от разборочной, разлетелось вдребезги и влетевшая через него Психошай набросилась на рыдающую Санфлауэр.
— Ты тупая пизда! — зарычала жёлтая кобыла. — Это и есть твой Трублад! Вот он! — сказала она, указывая копытом на гулля. Она дрожала, стиснув зубы и зажмурившись, слёзы текли по её щекам. — Он двести лет боролся, чтобы вернуть тебя и вылечить тебя, и тебе насрать на это! Он так чертовски сильно любит тебя! Больше всех! Так что угомонись нахрен… позволь ему помочь тебе… и… и… твоей семье.
Санфлауэр пару секунд, моргая, таращилась на Психошай и затем, закашлявшись, перевела взгляд на гулля.
— Тру? Это… действительно… ты?
Психошай отлетела в сторону, отвернувшись от этой сцены. Я не могла винить её.
— Санфлауэр… — Сангвин вздохнул… и на мгновение он перестал быть монстром. Он был просто пони, старым, усталым и отчаявшимся пони, очнувшимся после долго ночного кошмара. Быть может он не заслужил это, может он получил это счастье чужими страданиями и кровью… но он получил его.
Затем дверь поддалась. С оглушительным лязгом стальная плита упала внутрь комнаты, заставив нас замереть и в помещение вкатилось четвероногое, радужно-окрашенное чудовище. Оно было почти таким же большим как танк, с которым мы сталкивались раньше. Лучевая пушка повернулась к нам, поблёскивая и вспыхивая, пока на другой его стороне жужжал пулемёт Гатлинга, по размерам более подходящий для стрельбы гранатами, чем пулями.
Когда ты увидишь Ультра-Стража, ты поймёшь, что это он… а потом ты умрёшь.
Радужный луч рассёк Сангвина по диагонали и я магией отдёрнула его назад, чтобы не дать ему превратиться в магический пар. Я понятия не имела, как мой рог только что провернул это без того, чтобы вспыхнуть, как пятиваттная лампочка, но у меня не было времени разбираться с этим. Я побежала, пусть немного, но паникуя.
— Ходу! Ходу! Назад в комнату слияния! — заорала я. Рампейдж и П-21, не теряя времени, бросились
С Санфлауэр была другая история. Она с ужасом смотрела на машину, прижимая к себе детей. Я пыталась удержать Сангвина, но он вырывался. Гулль рванулся вперёд к своей семье и Ультра взял его на прицел своего Гатлинг-гранатомёта, упреждая его движение. Я протянула копыто в бесполезном жесте, как если бы я как-нибудь магически могла утянуть их всех в безопасное место. Но я не могла. Я ничего не могла сделать.
Гранатомёт начал стрелять, с менее чем секундным запаздыванием последовали взрывы. Время для меня замедлилось, будто в З.П.С, когда Сангвин обнял Санфлауэр. По крайней мере в этот момент они были вместе.
Затем жёлтая вспышка рухнула и крепко схватила его. Крылья подняли, потащили и рванули Сангвина прочь, когда микрогранаты накрыли его семью. Мгновенно, просто мгновенно они взорвались в облаке осколков и превратились в три окровавленных кучи.
Сангвин смотрел вниз, удерживаемый парящей Психошай, а затем закричал, издав звук, какой может породить только глотка нежити. В нём не было ни слова, это была одна рваная нота, переполненная отчаянием. Я никогда раньше не видела, как гулль становится диким, но я была уверена, что это происходит именно так.
Психошай и я помчались назад. Пегаска боролась с дико отбивавшимся гуллем. Я увидела Крупье, стоящего рядом с дверью, ведущей в камеру слияния, и крикнула: «Закрой дверь!», как только мы проскочили внутрь. Дверь немедленно зашипела, две горизонтальные створки двинулись к центру, когда Ультра покатил за нами. Он выстрелил радужным лучом в стену с закрывающейся дверью и послышался механический визг покорёженного металла. Дверь замерла, оставив щель, шириной в копыто. Ультра принялся медленно резать и отгибать металл.
— Сангвин, пожалуйста! — просила Психошай, пытаясь совладать со смертоносным неупокоенным монстром. Он изрыгнул на неё ядовитый розовый поток и она едва увернулась. — Они тебе не нужны! Ты можешь начать новую жизнь со мной! Пожалуйста! — упрашивала она, отступая. Гуль только зашипел, вбирая в себя воздух… Она закрыла глаза, её жёлтая шкура пошла пятнами в местах, где её обожгло его дыхание.
Но Сангвин больше не смотрел на неё. Гулль уставился на четыре копии. На себя и свою семью. Позабыв про Психошай он направился к ним, его глаза были широко раскрыты и затуманены. Он сел, глядя на на них, четверых. Бу, оставив их, присоединилась ко мне, взглянув в замешательстве и толкнувшись головой мне в плечо.
Я медленно приблизилась к Сангвину, и сглотнула.
— Сангвин… — но он не отвечал. Он просто смотрел на четыре копии, пони, потерявший всё. Ещё один пони, высосанный досуха этим ужасным местом. Как бы сильно я не ненавидела его, я почувствовала к нему жалость.
— Блекджек! — закричала Рампейдж, выбегая из копировальной. — Мы влипли! Хранилище заполнено роботами. Их сотни! Я так много никогда не видела!
Вот и выбрались отсюда…
Дверь в разборочную медленно поддавалась, по мере того как Ультра прорезал себе путь внутрь. Я взглянула на Сангвина, смотрящего на копии и игнорирующего рыдающую Психошай.