Второй сын. Том 3

Пивко Александр Владимирович

— А-а-а! Тут злые духи! — перепугался охранник, и тоже сбежал. Остался лишь Алмерик на траве, неподвижно уставившийся в небо.

Любопытно было то, что как только Алмерик умер — контроль над ним исчез сам по себе. Да и эмоциональное облако Алмерика исчезло. У живых людей оно никогда не пропадало, что бы они не делали — ели, спали, даже были без сознания. А вот у мертвых эмоционального облака нет.

После смерти Алмерика нищий поднялся с места, и прихрамывая, медленно отправился прочь. Через несколько минут сразу несколько человек вернулись на место события, и принялись

осматривать округу. Но ничего подозрительного так и не смогли найти.

Эрвин немедленно покинул Дассол, и направился на запад. Отойдя на несколько километров от города, он нашел свой тайник, и тут же переоделся в нормальную одежду. Быть нищим неплохо с точки зрения маскировки и незаметности, но неудобно для перемещения. Если кто-нибудь увидит охотника, с большим баулом за спиной бегущим со скоростью лошади, никто не удивится. Что такое культиватор знают все. А вот нищий, перемещающийся с такой же скоростью, и тащащий такой же груз уже вызовет массу подозрений. И недоумений. Любой, кто увидит такое зрелище, запомнит его надолго.

Лошадь, кстати, юноша тоже не спешил покупать. Смешно сказать, но воспитанный в семье богатого купца, Эрвин не любил ездить верхом с детства. А уж сейчас, будучи культиватором второго ранга, и вовсе воспринимал их больше как помеху. Следи, пои, корми… достаточно много тонкостей, которые приходилось учитывать, и тратить на них время. Для обычного человека это была необходимость, если нужно было перемещаться на большие расстояния, или таскать тяжелые грузы. Для одиночки-культиватора, такого как Эрвин — больше обуза, чем помощь.

Добравшись до ближайшего села, юноша огляделся, в поисках святилища. В таких мелких поселениях не было служителей церкви, а были лишь небольшие святилища, где каждый может положить скромные пожертвования духам, или помолится умершим.

На невысоком, явно рукотворном холме в паре сотен метров от села виднелось то, что искал Эрвин. Девять деревянных столбов, вкопанных в землю по кругу. А посреди — простой каменный алтарь, с несколькими глиняными пиалами, в которых скопилась дождевая вода.

Юноша неспешно очистил алтарь от мусора, накопившегося на нем, и опустошил пиалы. После чего налил немного прихваченного вина в одну из них. Во вторую положил горсть вареного риса, кусочек мяса и несколько засушенных фруктов. В рис воткнул две ароматические палочки, которые тут же поджег. Погода была почти безветренная, так что тонкие струйки дыма тихо поднимались вверх, медленно растворяясь в воздухе.

Эрвин уважительно поклонился алтарю:

— Мать, старший брат… Я надеюсь, в следующей жизни у вас будет лучшая судьба. Виновников вашей смерти я лично отправил на тот свет, можете быть спокойны! Ни одна из этих тварей не осталась в живых! Семейство Златобородых закончилось!

Юноша вздохнул, перебирая воспоминания.

— Я знаю, вы оба были мягкими, добрыми людьми. И вряд ли одобрили бы месть… Но я просто не мог спокойно спать, зная что они сделали, и продолжают жить и радоваться. Это несправедливо, и они получили по заслугам!

В этот момент налетел порыв ветра. Он принес с собой несколько листиков, которые

легко коснулись тела Эрвина и опали вниз. Юноша еще раз поклонился алтарю:

— Говорят, пока вы помните — умершие люди все еще живы. Я буду помнить о вас!

Тяжело вздохнув, Эрвин спустился с холма. И отправился дальше на запад. Первая цель, которую он поставил перед собой, была выполнена. Месть! Юноша действительно не хотел отпускать просто так тех, кто причинил зло ему и его родственникам.

А теперь можно было приступить ко второй цели. И это явно будет гораздо сложнее. Культиваторы второго ранга, такие как он, были на вершине силы королевства… Но действительно королевством правили вовсе не они! И даже не три герцогских семьи. А демоны, маскировавшиеся под людей! Так что, чтобы действительно иметь возможность делать все, что хочется в королевстве, нужно добраться хотя бы до третьего-четвертого ранга. И тогда можно будет приступить к поисками выхода из этого субмира. Его долг помочь клану Двуликого Лотоса выбраться из ловушки никуда не делся. И помочь им некому. Он, Эрвин, единственная надежда!

Город Бойрен, поместье герцога Хорна:

Все тот же уютный сад. Те же пара собеседников-братьев. Только теперь на столике между ними не было доски для игры. Лишь пара пиал с чаем.

— Все так серьезно? Даже не дашь шанса выиграть у тебя? — приподнял бровь Уэнделл.

— М-м-м… не сегодня. Хотелось бы послушать твои мысли по поводу последних новостей.

— Я весь во внимании, брат.

Хейден взял в руки пиалу, повертел ее, и вновь поставил на стол:

— Если по порядку, то дело обстоит так. Сначала ко мне пришел Алоис…

— О! Наш улыбчивый пухляш-убийца, хе-хе…

— Напрасно веселишься. Он заподозрил, что его допрашивали. А потом уничтожили об этом воспоминания эликсиром мужской силы и алкоголем.

Уэнделл беззаботно отхлебнул чай. Но выражение его глаз говорило совсем о другом — там было внимание, и настороженность.

— А через четыре дня умер последний выживший из Златобородых, Алмерик. По свидетельствам лекаря — задохнулся, прямо на прогулке. Виновных, разумеется, не нашли. Да, был любопытный нюанс — охранник, который следовал за ним, хотел отнести умирающего Алмерика в особняк. Но ему помешала острая головная боль. Дважды подряд. Теперь этот олух засел в церкви Духов, и лбом «полирует» пол, в надежде вымолить прощение злых духов, за то, что трогал их добычу.

Уэнделл смахнул воображаемую слезинку:

— Какая трогательная история!

— Это все, что ты можешь сказать? — голосом Хейдена, казалось, в этот момент можно было замораживать реки и озера. Однако на брата это не оказало никакого влияния.

— Ну а что еще можно сказать, хе-хе? Закончились у нас Златобородые, — подытожил Уэнделл. — А если серьезно, то из всей информации, которую можно теоретически вытянуть из Алоиса, смерть этого лопуха — ерунда. Кое-что потеряем, конечно, но основное наследство Отто перехватим почти в полном объеме. Просто чуть дольше будет все тянуться. Его же документы, вместе с печать остались?