Второй в спорте, третий в любви?
Шрифт:
— Я хотел сделать тебе подарок. Нельзя?
— А в честь чего? — настороженно уточнила Слава, тем не менее, с интересом разглядывая белый фирменный пакет с надписью «Dior».
— Через четыре дня Новый год, а за ним Рождество. На день рождения ты от меня так подарок и не получила. Да и вообще, любовницам положено дарить подарки. Выбирай любой повод и открывай уже.
Слава явно набрала в легкие воздуха, чтоб оспорить все озвученное, но мгновенье спустя передумала, выдохнула и все же принялась распаковывать презент.
Никита любовался обнаженно девушкой, увлеченно шуршащей
— У-у-и-и-и-и! — бешеный ураган восторга и счастья врезался в мужское тело, а затем свалил на постель. — Спаси-и-и-ибо!
Слава все так же переходила на ультразвук, едва в слове появлялась буква «и», затем радостно расцеловала любовника, та же неожиданно, как повалила его на кровать, так же резво вскочила и начала примерь обновку.
Туфельки сели идеально.
Девушка встала, прошлась по комнате, примеряясь к обуви. В полусогнутом состоянии рассматривала туфли на ногах. Затем покрутилась у зеркала, оценивая вид. Согнула ногу, рассматривая подошву, сняла одну туфлю, надевала, затем проделала ту ж махинацию с другой.
— Спасибо! — в искренности слов сомневаться не приходилось.
— Тебе очень идет, — прохрипел Никита.
— Правда нравится? — Слава улыбнулась такой хищно-коварной улыбкой, что мужское сердце, казалось, пропустило удар.
Никита кивнул, не доверяя голосу.
— Вижу, что нравится, — девушка указала на эрегированные член и облизнула губы.
Тренер широко улыбнулся, сделав приглашающий жест к себе. Глупо отрицать очевидные вещи: Слава возбуждала в любом виде. А сейчас, когда она шла на шпильках нарочито медленно, при этом соблазнительно виляя бедрами, эрекция достигла своего пика.
— Трахал когда-нибудь девушку в безумно дорогих туфлях? — проворковала Слава, усаживаясь верхом на мужские колени, обвив тренера за шею.
— Не припоминаю, — Никита медленно огладил округлые бедра.
— А хочешь? — прошептала девушка в мужские губы перед тем, как впиться в них в глубоком поцелуе.
Никита ничего не ответил, лишь прижал себе гибкий девичий стан и с удовольствием сжал мягкую попу.
Да, однозначно, делать любовнице подарки очень приятно! А какой же секс в благодарность можно получить…
— Ау, Зверь, ты вообще тут?
Никита моргнул, уставившись на друга, который, судя по всему, уже не первый раз звал его.
— Чего ты орешь? Здесь я. Не видно, что ли? — недовольно буркнул Никита, уставившись на танцовщицу.
— Пойди, погуляй. Если что, мы позовем, — бросил Максим девушке и, когда за ней закрылась дверь, обратился к другу: — И кого ты мысленно сейчас трахал? Только не ври, что свою Аню.
— Какого ты выпроводил Марту?
— Ты наслаждался, но явно не танцем. Колись, кого ты оприходовал?
— Макс, иди ты!
— Никит, ты меня за лоха держишь? Обычно ты готов с порога засадить любой моей девочке и только благодаря своему идиотскому благородству, не делаешь этого. И на твою ненаглядную девушку тебе насрать, едва ты видишь упругую задницу или сиськи. Но опять-таки, воспитание. А сейчас тебе было плевать на Марту. На Марту!
— Ничего мне не плевать! Хватит нести чушь!
— Нет, друг мой, это ты обычно несешь чушь о долге и о чувствах, хотя и хочешь быть ловеласом. Да я на тройничок тебя уломал только с условием, что твоя Аня не засечет. А красивых девочек ты любишь. Мне ли не знать! Но что у тебя стряслось? Ты как обожравшийся сливок кот, смотришь на колбасу просто чтоб смотреть, но внутрь она не лезет. Он бы, может и рад съесть еще кусочек, но только если кто-то в рот покрадет. А желательно еще и прожевать поможет.
— При чем здесь кот? — вспылил Никита.
— А при том, что ты уже как минимум неделю смотришь на моих девочек, но именно как обожравшийся кот смотрит на кусок колбасы — лениво, сыто и довольно. Тебе даже неохота их потрогать, не говоря уже об остальном. Потому я жду ответ: кто та, которая делает из тебя объевшегося кота?
— Я обычно не трогаю никого из твоих девочек!
— Да, но это не мешает тебе хотеть их пощупать, а мне — замечать это. Так с кем ты начал мутить?
— Макс, иди ты на хрен! Испортил настроение. А ведь сам и предлагал посидеть, посмотреть на девочек! — Никита вспылил и направился к выходу.
— Зверь, я тебе говорю, как друг — определись. Однажды ты мне помог, теперь я хочу помочь тебе.
— Ты же никогда не был против измен, — зашипел Никита. — Что изменилось? Ты мне сам подсовывал разных девочек. А тут ты резко предлагаешь не изменять Ане?
— А я и не говорю, чтоб ты оставался с Аней, — спокойно ответил Максим, попивая коньяк.
— Да какого хрена! Она…
— Да, да, знаю, слышал, — делает лучший минет, — передразнил друга мужчина. — Но мать его растак, Никита! Да ты этим себя пытаешься убедить, не меня. Я-то знаю какая сука твоя Аня. Этим ты пытаешься убедить себя, что за свою ненаглядную есть смысл держаться. А держаться за нее нет смысла вообще. Она просто трахает тебе мозг и высасывает из тебя бабло! Она…
— Хватит! — тренер не выдержал и, рванув дверь на себя, сказал: — С наступающим!
Когда за гневным Никитой закрылась дверь, едва не слетев с петель, Максим лениво допил остатки коньяка и задумчиво произнес:
— И тебя с наступающим, дружище! Желаю разобраться в себе — это несказанно облегчает жизнь.
31
Ярослава
Вторую ночь я любовалась туфлями, подаренными Никитой, а затем засыпала с ними в обнимку. Они великолепны! На платформе и на головокружительной шпильке. Черные замшевые, мягкие, уютные и до неприличия удобные. А широкая полоска, обтягивающая щиколотку, делает их еще и до безобразия стильными.