Второй встречный
Шрифт:
— Траутхен, ну ты сама подумай, магов в округе немного. Кого смутил бы разлив озера, которое и так поднимается каждый год? Или прорыв дамбы во время сильного шторма? А они так амулеты проверяли.
— А венды вас на них вывели? Скажи, тот родственник князя, который вам помогал это ведь Вильк был, правда?
— Вильк. — Усмехнулся Арвид. — Сама догадалась? Умница ты моя!
— Так он все-таки не купец? — Уточнила я, довольная похвалой.
— Купец. Вильк приходится князю Любомиру племянником кого-то из младших жен (ну, ты же знаешь, что вендам не запрещено
— Короче, очень дальняя родня, почти как мы, — усмехнулась я.
— Родня — не родня, но на помощь пришли. Видно, эти поганцы и им уже изрядно надоели.
— Арвид, — теперь уже серьезно спросила я, — а как получилось, что вас так потрепали?
— На засаду напоролись. — Арвид помрачнел. — Трауте, они ведь тоже не дураки были, раз так долго скрывались. Хотя, конечно, свое они получили.
В той стычке, собственно, погиб один парень и Тилля с Фолькером потрепало. Пришлось оставить их в поместье отца Беттины, выхаживать. А остальным досталось уже когда мы главное гнездо разоряли.
— Вот как они могли?! Ведь это же наш рыцари были, я правильно тебя поняла?
— Да нет, те, кто мог бы считаться нашим, были там, самое большее, на побегушках. Но это их не оправдывает, конечно. У Его Величества опять свободных земель прибавилось.
— А Марьяна Тилля так ждала… — Совершенно невпопад сказала я, отвечая больше своим мыслям, а не продолжая разговор.
— Марьяне язык за зубами держать научиться надо бы. — Неожиданно ощетинился муж. — Ты хоть знаешь, что она Тиллю сказала?
— Что ее от мужиков тошнит? — Повторила я услышанное от Хандзи.
— Да это-то он и сам подозревал. — Отмахнулся Арвид. — Нет, она обвинила его, что настойчиво свататься он стал только после того, как наместник подарил ей тот хуторок. Только, говорит, земли эти Хандзя заработала, так чтобы Тилль, значит, на сиротское приданое рот не раззевал.
Вот теперь уже я застыла с некрасиво разинутым ртом. Марьяна так сказала? Тиллю? Тому, что всю дорогу заботился о ее детях больше, чем все люди отряда вместе взятые? Она что, совсем рехнулась? Последний вопрос я озвучила вслух.
— При такой-то жизни…. Я бы не удивился. — Арвид пожал плечами. — Конечно, это не ее вина. Но Тилль — мой друг, и я рад, что не ему придется расхлебывать эту кашу.
Ладно, Траутхен, пусть они своим делами сами занимаются, а ты иди ко мне. Завтра будет новый день, а сегодня у нас праздник.
Но отпраздновать Новолетие так, как хотелось Арвиду, нам не дали. В дверь заколотили, судя по звуку, кулаком.
— Тетя Трауте, дя-адь Арвид, открывайте! — Отозвалась дверь голосом Айко в ответ на вопрос Арвида. Сам вопрос при этом, если убрать то, что я, как порядочная фру повторить не могла, сводился к двум словам: «Кто?» и «Какого?». Кивнув мне, чтобы прикрылась, Арвид, как был, поспешил открыть. Юркнув под одеяло, я еще успела заметить в его руке меч. И когда только схватить успел?! Да уж, иногда я я забываю, что замужем за военным.
— Что случилось?
— Дядя Арвид, там эта Ханна-мелкая прибежала. Плачет. Говорит, мать чудит, а они с бабкой не знают, что делать.
— Правильно велел. Скажи, сейчас будем, и не бросай девчонку одну.
— Слушаюсь!
Айко шустро протопотал вниз по лестнице. А Арвид тяжело вздохнул, прикрывая дверь.
— Вот и отпраздновали! Ты со мной или мне самому сходить?
— Я с тобой! — Воскликнула я, выскакивая из-под одеяла и на ходу натягивая рубашку. За последние месяцы у нас с Марьяной, хотелось бы верить, установилось пусть и хрупкое, но понимание. Поэтому я верила, что мне с ней будет договориться легче, чем мужчинам.
Арвид в куртке прямо поверх нижней рубахи уже расспрашивал зареванную Хандзю, когда я сбежала вниз. Времени убирать волосы в прическу не было, поэтому я просто запихнула их под чепец, повязав для верности платок на местный манер.
— Может, останешься тут? Айко в обиду не даст. — Спросил Арвид девочку, когда та, увидев меня, поспешно сунула босые ножки в старые (судя по виду, бабкины) башмаки. Хандзя только помотала головой.
— Там братики плачут.
— Ну, если плачут… — Арвид ловко подхватил девочку на руки и широким шагом пошел в сторону дома Марьяны. Я едва поспевала за ними, но просить подождать не решалась.
К моему удивлению, за пределами дома ничего такого заметно не было Не толпились встревоженные соседи, не хлопали двери и ставни. Разве что слышно было детский плач, но кого в селе удивишь орущим младенцем? Тут такие если не через дом, то через два.
В самом же доме мы застали странную картину. Ян, уперев руки в бока, стоял на входе (точнее сказать, на выходе) и на все заставки костерил «безмозглую бабу с куриными мозгами». Надо полагать, речь шла о Марьяне. Бабка Ружа в углу пыталась успокоить перепуганных детей, а сама виновница переполоха металась по дому, сбрасывая вещи на одеяло и безуспешно пытаясь увязать эту гору в узел.
— Что тут происходит? — Спросил Арвид, легким толчком направляя Хандзю к остальным детям.
— Да вот, полюбуйся! — Ян с досадой кивнул в сторону вендки. — Совсем рехнулась! Собралась выбираться на свой хутор!
— Марьяна! — Попыталась достучаться до мечущейся женщины я. — Ты же сама хотела подождать до весны!
— А тебе какое дело? Чего вы тут сбежались?! Я — свободная вдова, могу ехать, куда хочу. Силой меня не удержите!
Она обернулась к нам и я невольно отшатнулась. Молчаливая, привычно сдержанная Марьяна куда-то пропала. Вместо нее посреди комнаты стояла раскрасневшаяся, растрепанная баба с припухшими глазами.
— Да кому ты нужна, силой тебя держать! — Ян чуть не сплюнул на пол, но вовремя удержался. — Навязалась на нашу голову… Арвид, на твоем месте я бы ее не держал. Пусть идет, куда хочет. — С этими словами он вышел, хлопнув дверью.
Марьяна же, словно вся злость из нее улетучилась в открытую Яном дверь, опустилась прямо на кучу тряпья и расплакалась.
— Не останусь я тут! — Продолжала всхлипывать она, бездумно перебирая и по нескольку раз сворачивая вещи. — Не останусь! Не дождется он, чтобы я о нем пожалела…