Вторжение демонов
Шрифт:
— Жалеешь? – хмурясь, спрашиваю.
— Нет. Ни капли. Но остановиться сам я навряд ли бы смог. Так что лира Маргарет вовремя вмешалась. Я слишком сильно желаю тебя, Дайяна, – от затопившего смущения и радости прикусываю нижнюю губу и опускаю взгляд. Мне приятно настолько, что хочется смеяться в голос. – Иди к себе, пока у лиры Маргарет не закончилось терпение, – бросив быстрый взгляд на мою матушку, говорит Киан. После чего, подняв мой подбородок, прижимается к моим губам в быстром, но чувственном поцелуе, после которого уходить не хочется еще больше.
— Дайяна, – не поворачиваясь, зовет мама, и я, тяжело
— Хороших снов, – желаю Киану.
— И тебе, – отвечает он, после чего я иду к маме. Беру её под руку и, чувствуя на себе взгляд мужа, увожу в академию.
Стоит оказаться в моей комнате, которую теперь мне приходилось делить с лирой Маргарет, самостоятельно принявшей решение быть подле меня днем и ночью, завожу назревший разговор.
— Почему ты игнорируешь моего мужа? – опустившись на кровать, спрашиваю готовившую мне одежду для сна матушку. – Чем Киан тебе не угодил?
Я искренне не понимала, почему мама так негативно относится к моему браку с арвийцем. Ведь она сама множество раз сватала мне достойных парней. И именно она уверяла, что арвийцы не дикари, а очень интересный народ.
Так что произошло?
Какое-то время мама хранит молчание. Она тщательно выбирает мне ночную сорочку, сменное белье, затем расправляет одну кровать, на второй сижу я, и только после этого решает ответить.
— Дело в Киане… Он, наверное, не плохой парень… — слова лире Маргарет, на удивление, даются с трудом. Но я не тороплю, терпеливо жду продолжения. – Я просто не готова тебя сейчас с кем-либо делить. Вот и всё. Я чуть не потеряла тебя, Дайяна. Я сходила с ума от беспокойства, пока ты была в плену у демонов. И вот ты вернулась… Но уже не той, что была раньше. Ты изменилась. Повзрослела. Стала замкнутой. Молчаливой. Ты словно отгородилась от меня. И единственный, кому ты доверяешь, с кем всем делишься, это арвиец. Я знаю, что это неправильно, но я чувствую, что снова теряю тебя. Мне кажется, что он отнимает тебя у меня. А я не готова отпустить. Пока не готова. Просто не могу снова тебя потерять.
— Мама… — совершенно растерянно шепчу, в то время как моя сильная добрая мамочка, отведя взгляд, смаргивает слезы.
Встав с кровати, приближаюсь к ней и крепко обнимаю.
— Никто и никогда не сможет меня разлучить с тобой. Слышишь? Я бесконечно сильно люблю тебя. И горжусь тем, что я твоя дочь. Киан… он очень дорог мне, мама. Он спас меня, помог пережить пленение… Он замечательный, правда. И я уверена, когда ты его узнаешь, то сама в этом убедишься. – Беру паузу и затем продолжаю: — То, что мне пришлось пережить в плену… я не смогу тебе рассказать об этом… Не хочу. Киан из-за нашей связи знает, он разделил мою боль. Поэтому мне легче с ним обсуждать это. Но не с тобой или с отцом. Даже с Ашером я не смогу об этом говорить.
— Всё было так ужасно? – тихим дрогнувшим голосом спрашивает лира Маргарет.
— Да, – отвечаю откровенно и, почувствовав, как вздрогнула мама, прижимаюсь к ней сильнее. – Я справилась. И вернулась к вам. Это самое главное. Не думай больше об этом. Не вини себя и отца. Это не ваша вина, так просто вышло.
— Я должна была запретить отправлять тебя сюда, – сокрушенно произносит мама.
— Тогда бы мы все были обречены, – только сейчас я понимаю, что всё, что со мной произошло, стало ключом
— Мне так жаль, Дайяна… Мы с твоим отцом столько лет пытались уберечь тебя, скрывали, что ты источник, опасаясь, что кто-нибудь решит воспользоваться тобой… И всё же не уберегли… Моя бедная девочка…
Наверное, не меньше минуты мы стоим в тишине, обнявшись. Молчаливо поддерживая друг друга. Мама в этот момент переживает вновь свои страхи и отпускает их, а я… я просто пытаюсь не вспоминать, как мне было страшно, когда я оказалась в подземелье наедине с палачом.
Если бы не присутствие Киана в моей голове… скорее всего я бы не справилась с охватившим меня тогда ужасом и безнадежностью…
Когда лира Маргарет успокаивается, вновь возвращая себе покой, мы стойко выдерживаем водные процедуры в академической душевой, к которым я куда привычнее мамы, предпочитающей получасовые лежания в ванне с маслами, и, переодевшись, забираемся по кроватям.
Не проходит и десяти минут, как дыхание мамы становится размеренным, она засыпает быстро, в то время как я еще не меньше часа ворочаюсь без сна. Но, в конечном итоге, усталость берет своё, и я погружаюсь в тяжелый сон.
Глава 21
Аркон. Мир Демонов
— Мой повелитель. Ты желал меня видеть? – стараясь скрыть страх, что пришел сразу, как только Адшейран потребовал, чтобы она явилась, произносит Фарида, склонив голову перед сильнейшим из демонов.
«Он не мог узнать о том, что я совершила. Никто не мог…» — мысленно повторяла себе демоница, чтобы побороть страх.
Она следила за следопытом и была уверена, что он не нашел доказательств её причастия к побегу человечки. Она всё спланировала идеально.
Убедив себя в том, что вызов Повелителя никак не связан с ненавистной человечкой, Фарида начинает чувствовать себя увереннее. Демоница расправляет плечи и смотрит на стоящего к ней спиной демона уже без тени страха.
— Подойди, – требует Адшейран, не поворачиваясь лицом.
И Фарида с возрастающим возбуждением, потеряв бдительность, полностью уверившаяся в своих силах и привлекательности, покачивая бедрами, приближается.
Остановившись за спиной Повелителя, демоница, решив, что Адшейран вызвал её к себе по одной лишь причине – охватившее его желание – касается расслабленной спины. Ведет по ней в мгновение отросшими когтями, разрезая шелк черной рубашки и оставляя красные линии на бронзовой коже.
Фарида хорошо знала, что нравится Повелителю, поэтому дольше всех из демониц продержалась подле него.
Она ожидала, что Адшейран с рыком повернется к ней, грубо схватит за волосы, жестко впечатается в жаждущие губы, после чего их обоих поглотит страсть, граничащая с яростью.
Повелитель неутомим, требователен, груб, властен, и это нравится Фариде. Нравится чувствовать его силу, болезненную, оставляющую следы на женском теле страсть. Стоит только вспомнить, как она каждый раз сходит с ума от бурлящего в её крови азарта, возбуждения, когда Адшейран берет её, совершенно не думая о том, причиняет ли боль, как глаза демоницы начинают отсвечивать красноватым оттенком. Демоница в нетерпении облизывает полные губы.