Вторжение драконов. Последняя битва
Шрифт:
— С чего ты взял, что я прикажу убить их? — резко поинтересовалась Айлин.
— Судя по опыту у звезды альвов...
Ома вдруг повернулась к нему.
— Я тоже не могу отменить случившегося там. Здесь, в подвале, не воины. Они мореходы и носильщики. Возможно, ты заметил, что они ужасно напуганы. Приняли меня за свою жрицу. Было довольно сложно объяснить им, кто ты такой. Я сказала, что ты низкорослый уродец. Подарок моему храму из королевств по ту сторону Великой воды.
— Вот спасибо, — ледяным тоном ответил Галар.
— Они боятся каких-то
— Духов? Ты что, им поверила?
Айлин нерешительно кивнула головой.
— Будь мы в Альвенмарке, я решила бы, что это бабушкины сказки. Но этот мир совсем другой... — Она пожала плечами. — Возможно, это пустая болтовня, но нам придется быть осторожными. Они сказали, что днем опасности нет, духи приходят только по ночам. Дети человеческие утверждают, что они оседлали северный ветер.
— А что делают эти трусь! при свете дня? Выходят из своего подвала?
Айлин холодно улыбнулась.
— Нет. Они больше не покинут свое убежище. Я сказала им, что теперь пришли еще и серые великаны с севера. Ужасные людоеды, которые будут охотиться на них. Наши друзья уверены, что в безопасности они могут быть только внизу. У них есть припасы и жир для поддержания огня. Ближайшие дни они переживут, пока здесь все не закончится.
— А что это должно произойти в ближайшие дни?
Айлин смерила его пренебрежительно-дерзким взглядом, как умели делать только эльфы.
Во-первых, здесь останутся двое наших троллей. Самые глупые из этого отряда недоумков.
— А, серые великаны, — понял Башар.
— Вот именно. Если кто-то из детей человеческих все же выйдет из подвала и увидит троллей, то быстренько заползет обратно под землю.
Эта формулировка не понравилась Галару. Ничего плохого в том, чтобы жить под землей или под горой, нет!
— Кроме того, здесь останется твой одноногий дружок. Он будет мозгом обоих троллей.
— Не думаю, что Гламиру это понравится. Он...
— Неважно, что ему понравится, а что нет. Он получит приказ и будет подчиняться! Для него же так будет лучше. Остальные вернутся к мосту. Там мы дадим сражение, поскольку его защищать удобно. А этот город без стен удержать невозможно. Просто огромная ловушка.
— А какой такой атаки нам следует ожидать?
Эльфийка посмотрела на него, как на идиота.
— А ты как думаешь? Думаешь, на нас теперь нападут эти духи? Придут дети человеческие! Тысячи. Наше присутствие здесь — это провокация. Мы начали вторжение в Нангог от имени детей альвов. Они захотят уничтожить нас любой ценой.
Галар все еще не понимал, что все это значит.
— А за что мы вообще сражаемся? Здесь же, кажется, нет ничего, кроме птичьего помета. Разве у нас, в Альвенмарке, мало такого?
Айлин безрадостно хмыкнула.
— Здесь идет речь не о чем-то столь осязаемом как помет. Мы сражаемся за свободу Альвенмарка и Нангога, будем проливать кровь
Галар не понял, говорит ли она серьезно или иронично.
— Для воинов света мы пролили чертовски много невинной крови.
Насмешливость Айлин тут же исчезла. Она кивнула.
— И чтобы это не повторилось, мы оставим здесь твоего друга и троллей. У моста мы убьем много детей человеческих, но на этот раз это хотя бы будут воины. В конце концов они просто сметут нас. Ты заметил, что у них ноги подлиннее, чем у тебя, правда?
Галар кивнул.
— Когда они прорвут наш строй, лучше будет, чтобы Гламира там не было.
— Значит, ты знаешь его имя! — Карлик был потрясен. Он-то думал, что все они ничего не значат для этой хладнокровной эльфийки.
— Конечно, знаю. Каждого по имени. Гламир умер бы первым, когда пройдет время сражений и когда нужно будет просто быстро бежать. Поэтому он останется здесь.
Галар совсем растерялся.
— Неужели нет никакой надежды на победу? Нельзя ему умирать здесь! Его судьба свергнуть небесных змеев! Его предназначение в гораздо большем!
— Эта победа будет очень важна для детей человеческих, и было бы глупо недооценивать их. Я совершенно уверена, что им удастся удивить нас.
— Да, но разве мы не имеем значения для небесных змеев? Нельзя ведь начинать войну, не будучи уверенным, что ты победишь.
— Я считаю, что в конце концов мы, дети альвов, победим. Бот только я сомневаюсь, увидим ли мы конец войны. Мы не более чем песчинки, подхваченные бурей.
Галар выругался.
— То есть все наши действия бессмысленны?
— Да нет же, — страстно воскликнула Айлин. — Мы подобны искре, от которой разгорается пламя войны.
— Отличная речь перед битвой! Теперь мне хочется, чтобы я не знал всего этого!
— Ты спросил меня, не сражаемся ли мы за кучу помета. Эта война началась, потому что правители обеих сторон боятся. Девантары думают, что дети человеческие не смогут жить без того пропитания, что добывают в Нангоге. А небесные змеи боятся, что следующее, что сделают дети человеческие, — это потянутся в Альвенмарк — как только покорят Нангог. Гора помета — это было действительно проще, но мы сражаемся со страхами властьимущих.
— Зачем ты рассказываешь мне все это? Разве ты не боишься,
— Нет, — не колеблясь, ответила Айлин. — Мне кажется, что у тебя есть некое пристрастие к заведомо проигрышным затеям. Ты хочешь доказать всему миру, что можешь совершить то, что считают невозможным все остальные. Поэтому ты будешь стоять на мосту до последнего. Я рассказала тебе все это, чтобы, говоря с Гламиром, ты был убедителен. Мне все равно, какую сказку ты ему расскажешь, главное, чтобы тебе удалось убедить его остаться здесь. Понимая, что у моста он в любом случае погибнет, ты будешь говорить много убедительнее. Так что работай как следует! — И с этими словами она ушла, а карлик остался стоять на широкой площади.