Вторжение (Крестом и булатом - 1)
Шрифт:
– Сколько ему нужно?
– Три миллиона...
– Он что, собирается нанимать танковую дивизию?– неприязненно поинтересовалась Олбрайт, облокотившись на край антикварного стола, поставленного в ее кабинете две недели назад взамен современной офисной мебели.
Комиссар по правам человека выпятила подбородок.
Псевдодемократические течения в югославской оппозиции были головной болью не только для самих сербов, но и для всего мирового сообщества, ввязавшегося в балканскую авантюру под чутким руководством Администрации Соединенных Штатов. Противники Милошевича грызлись между собой,
Всего не упомнишь.
А тут еще ежеквартальные покушения на лидеров карликовых партий. Причем почти все покушения почему-то развивались по одному сценарию - в мишень неприцельно палили из автомата с расстояния в несколько сотен метров и не попадали.
"Чудом спасшиеся" отряхивали перышки и принимались с удвоенной энергией требовать денег. Что наводило на нехорошие мысли об инсценировках.
– Дадим полтора миллиона и ни центом больше, - твердо решила Госсекретарь.
– Драшкович сбежал в Черногорию, - напомнила Робертсон.– Сидит на вилле тамошнего президента. В предвыборной заварухе, судя по всему, участвовать не собирается.
– Почему?
Верховный комиссар ООН молча пожала худыми плечами.
– Эти славяне все одинаковы, - злобно выдохнула жабообразная чешка, сменившая во время оно имя Мария на Мадлен.– Что сербы, что белорусы. В Минске то же самое происходит...
– Может быть, стоит на время срезать финансирование?
– Поздно. Через полтора месяца в Белоруссии парламентские выборы. Приходится терпеть... Ну и черт с ними!– Олбрайт поправила сбившуюся прядь волос и решила сразу после окончания разговора с Робертсон связаться с давно ожидавшими ее аудиенции представителями другого сербского демократа - Войслава Куштуницы. Но Мэри об этом знать не полагалось.– Как прошли переговоры в Москве?
– Фактически никак, - Мэри грустно наклонила голову.– Сейчас русские озабочены своей субмариной. Им не до разговоров о Чечне. Из шести встреч у меня состоялось только три. С Яблонским, с Ковалевым-Ясным и с Хамакадой. Остальные под благовидными предлогами уклонились...
– Вы контактировали с представителями ПАСЕ?
– Да. Они даже присутствовали при беседах. Но чувствовалось, что нарастает давление со стороны европейских бизнесменов. Формулировки относительно нарушений прав человека стали смягчаться, особенно у французов и немцев. Из-за повышения цен на нефть они стараются не конфликтовать с Москвой. Финны так просто отказались от контактов с нашей делегацией...
Олбрайт нахмурилась.
Вялотекущая война в Чечне не приносила каких-либо ощутимых результатов. С окончанием активной фазы применения авиации и артиллерии пошла на убыль и истерия, связанная с гибелью мирного населения. Ибо сложно убедить обывателя в том, что прочесывающие чеченские села роты русской милиции уничтожают за один заход две-три сотни жителей. Даже истошные вопли Сергея Адамовича Ковалева-Ясного, кавалера ичкерийского ордена "Честь нации", напоминающего позолоченное
К крикам Адамыча давно привыкли и в России, и в Европе, и в Америке.
Особенно подорвала имидж "правозащитника" одна публикация в известной английской газете, где периоды повышенной активности Ковалева-Ясного напрямую увязывались с поступлениями на его банковские счета в Брюсселе и Вене. Настырные журналисты раскопали копии финансовых документов и представили их на суд общественности. Теперь Адамыч половину своего времени был вынужден тратить на то, чтобы оправдываться. А оправдания, как известно, никому еще популярности не добавляли...
– Каков ваш прогноз голосования на осенней сессии ПАСЕ?
– Вероятно, Россию немного пожурят, и на этом все закончится, - осторожно предположила Робертсон.– Нам не удалось получить новых документальных доказательств убийства мирных граждан. Одни слухи. Наши эксперты трижды выезжали на места якобы массовых захоронений, и каждый раз информация оказывалась ложной.
– Русские с вами ездили?
– Естественно. Они обеспечивали охрану и сопровождение...
– Возможно ли представить ситуацию таким образом, чтобы создалось впечатление о намеренном изъятии тел убитых за несколько часов до приезда наших экспертов?
– Затруднительно, - в голосе у Робертсон появились гнусавые нотки.– Там нет никаких следов захоронений.
– Умелая маскировка, - предложила Олбрайт.
– Я не стану такое озвучивать.
– От вас это и не требуется. Ваша задача - не опровергать. Отвечайте: "Без комментариев". Остальное сделают другие, - Мадлен уже рассчитала комбинацию с привлечением депутатов ПАСЕ из Прибалтики, Польши и Словакии, и теперь добивалась от Робертсон обещания не ставить палки в колеса.
– Хорошо, - вздохнула Верховный комиссар ООН.
– И сориентируйте членов делегации. Никаких комментариев. Только общие слова. Русские продолжают уступать по многим позициям. А успех прошлого года следует закрепить...
Расправу над Югославией и фактическое отделение Косова Госсекретарь почитала за свой крупнейший успех на ниве международной политики. Вряд ли его удастся повторить. Но стремиться к этому стоит.
Пока на пути американского бульдозера самым крупным препятствием оставалась Россия - ослабленная, многократно преданная собственными правительствами, растаскиваемая на куски, но еще достаточно сильная, чтобы с ней необходимо было считаться.
Покончив с Россией, можно было бы приниматься за мелкие очаги сопротивления.
"Пятая колонна", собранная из самого разного псевдодемократического и псевдолиберального сброда, получила приказ действовать открыто. Стесняться было уже некого. Патриотов загнали в угол, из кабинета министров вышвырнули последних сопротивляющихся, на должности контролеров за всеми естественными монополиями поставили своих людей. Со дня на день неискушенному в кулуарной борьбе новому Президенту России должны были принести на подпись доктрину национальной безопасности, разработанную в тихих кабинетах Лэнгли. Подписав сей документ многозначного толкования, Глава Государства положит начало окончательному развалу постскифской империи.