Вторжение по сценарию
Шрифт:
Билл Роум осторожно подошел поближе, Шерил, зажавшая рукой рот, укрылась за его плечом.
— Он... мертв? — спросил Роум.
Чиун помедлил с ответом. Приложив ладонь к груди Римо он ощутил слабое, но ровное сердцебиение.
— Да, — наконец, ответил Мастер Синанджу. — Его не стало.
Шерил, не обращая внимания на копоть и грязь, опустилась на землю, и закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, но она не проронила ни звука.
— Если хотите, — тихо сказал Билл Роум, — мы похороним его на земле Сан Он Джо. Я не верю, что в вашей
— Нет, — торжественно проговорил Чиун, осторожно беря тело Римо на руки. — Я понял, что ты был прав, Санни Джо Роум. Только потому, что наши предания в чем-то совпали, мы не можем считаться братьями. Я забираю Римо домой. Отведи меня туда, откуда улетают самолеты, я подожду, пока смогу увезти своего погибшего сына.
Билл Роум кивнул. Взгляд его скользнул по дымящимся обломкам танка.
— Бронзини тоже не стало. Ни один человек не смог бы выжить после такого чудовищного взрыва.
— После смерти он стал тем, кем в жизни лишь притворялся, — сдержанно заметил Чиун.
— Да, он погиб, как герой. Жаль, что никто не успел заснять это на пленку. Он был бы доволен.
Внезапно в небе над городом появились несколько большегрузных С-130. Из них одна за другой посыпались маленькие черные фигурки, над которыми раскрывались белые бутоны парашютов. Казалось, кто-то бросил на гладь голубого шелка горсть пушинок.
— Похоже, это десант рэйнджеров, — подняв голову, сказал Билл Роум.
Мастер Синанджу не стал смотреть в небо.
— Слишком поздно, — мрачно проговорил он. — Они всегда появляются слишком поздно.
Глава 23
Прошла неделя. Неделя, за которую потрясенная страна пыталась прийти в себя. Юма была объявлена зоной национального бедствия, и в город потекли добровольцы и пожертвования еще до того, как были преданы земле тела погибших. Конгресс провел собственное расследование произошедшего, но в окончательном отчете, когда он лег на стол президента, ни на одной из шестнадцати тысяч страниц не говорилось о том, что на рождество главнокомандующий отдал приказ сбросить ядерную бомбу на американский город.
Эта печальная страница истории Соединенных Штатов не был занесена в анналы, и поэтому лишь горстка людей знала о том, что Юму спасло лишь телевизионное обращение ныне покойного Бартоломью Бронзини. И еще, из-за этого упущения дебаты, разгоревшиеся вокруг подлинной роли Бронзини в Битве за Юму так никогда и не были прекращены.
Постепенно, страна возвращалась к нормальной жизни. Первого января отмечался Новый год, и пришедшее с ним новое десятилетие, и, хотя обычные торжества не были на этот раз такими пышными, никто не встречал этот праздник с такими глубокими чувствами, как жители Юмы, штат Аризона, где многие американцы впервые по-настоящему узнали, что значит быть свободными.
В первый день наступившего нового года, Римо Уильямс открыл глаза. Он увидел перед собой белоснежный
В первый момент врач подумал, что глаза открылись лишь под воздействием бессознательного рефлекса — его пациент находился в коме уже целую неделю.
Проверив реакцию зрачков, он бросился к телефону и вызвал доктора Харолда У.
Смита.
Войдя в палату, Смит первым делом тактично выпроводил врача, и, лишь когда тот удалился, присел к кровати, на которой лежал Римо, отметив, что ужасные синяки, покрывавшие его шею, уже начали проходить. Обращенный на доктора взгляд Римо то и дело затуманивался.
— Смитти, — хрипло проговорил Римо.
— Что ты помнишь? — прямо спросил Смит.
— Падение. У меня не сработал парашют. Я пытался уменьшить вес, чтобы спланировать, и у меня почти что получилось, но потом я допустил ошибку.
— Какую же?
— Открыл глаза. До этого момента, все шло замечательно. А потом пустыня словно обрушилась на меня. После этого, помню только темноту.
— Тебе сильно повезло, что ты остался в живых. На шее оказалось всего лишь растяжение связок. Поразительно, как ты ухитрился ее не сломать, — Все просто. Я всего лишь упал лицом вниз. А где Чиун?
— Я сообщил ему, скоро он будет здесь. Римо, есть несколько вещей, о которых ты должен узнать...
Упираясь обеими руками в матрас, Римо, кряхтя, попытался приподняться.
— Какие именно?
Прежде, чем Смит успел ответить, в комнату проскользнул Мастер Синанджу. На нем было простое голубое кимоно без рисунка.
Римо слабо улыбнулся.
— Привет, Папочка. Знаешь, по дороге на съемки со мной приключилась странная штука.
Суровое лицо Чиуна тут же смягчилось, но затем, как только он увидел под стоявшей на столе маленькой елкой бирюзовую коробочку, застыло снова.
— Давно он пришел в себя? — спросил Мастер Синанджу у Смита.
— Всего лишь пару минут.
— И так и не удосужился открыть подарок, который я так заботливо для него приготовил? — с раздражением заметил Чиун.
— Подарок? — недоверчиво переспросил Римо.
— Да, неблагодарное ты существо! — ответил Чиун, подходя к елке. Взяв коробочку, он вручил ее своему ученику, подставившему сложенные ладони.
— Совсем легкая, — заметил Римо, взвешивая на руке подарок.
— В ней находится поистине бесценный дар, — заверил его Чиун.
— Правда? — спросил Римо, пытаясь усесться повыше. — А Рождество уже наступило? Можно его открыть?
— Рождество прошло неделю назад, — сообщил ему Смит.
— Я отключился на целую неделю! Ничего себе, вот это был прыжок!
— Возможно, это всего лишь очередное проявление лени, свойственной тебе, как белому, — спокойно предположил Чиун.
— Рад слышать, что праздничное настроение не окончательно подпортило то сочувствие, с которым ты обычно относишься к ближним, — сухо заметил Римо.