Вторжение с Ганимеда
Шрифт:
— Когда эта японская девица была в отеле, я имел смелость погладить ее по хорошенькой головке.
— Меня нисколько не интересуют ваши сексуальные пристрастия, мистер Свенесгард.
— Да вы дослушайте, — сказал Гас. — Я закрепил в ее волосах славненький микроминиатюрный передатчик, вот что я сделал!
Коли помолчал, перед его мысленным взором вновь возникла чудесная шкурка Перси Х, он снова представил себе, как замечательно она смотрелась бы на стене его ганимедской виллы.
— Ладно, — велел он своим сущикам. — Отпустите этого идиота.
Сидя
Поднявшись, он подошел к окну и мрачно уставился на далекие горы. Где-то там скрывался Перси Х, последний символ величия человеческой расы. А с ним вместе и чизовская шпионка Джоан Хайаси. «Если бы только я мог предупредить его, — размышлял он. — Если бы только существовал способ добраться до него». Он взялся за ручку и открыл окно, как будто это могло облегчить его страдания. Но единственный результат, стрекот неутомимых сверчков, стал просто оглушительным. Да еще в ноздри ударил влажный затхлый запах, которым был буквально пропитан этот маленький южный городишко. «Ну, конечно, — дошло до него, — снаружи так же жарко и душно, как и внутри».
Откуда-то издалека, то ли из радиоприемника, то ли из телевизора доносилась музыка.
Эти звуки неожиданно вызвали новые мысли. Является ли Перси Х телепатом? Да, согласно документам, которые Пол видел во время инструктажа, Перси Х с отличием закончил одну из школ Бюро психоделических исследований. А это, в свою очередь, означало, что с ним можно связаться, где бы он ни находился… Но, к сожалению, исключительно с помощью другого телепата. А сам Пол Риверз такой способностью не обладал.
С другой стороны…
Он поспешно набрал на видофоне номер офиса своих нанимателей, Всемирной психиатрической ассоциации. Вскоре его соединили с доктором Эдом Ньюкомом, одним из крупнейших в мире специалистов по связи.
— Это крайне важно, Эд, — начал Пол. — Я хотел бы на недельку-другую позаимствовать у тебя мыслеусилитель. — Иногда, при удачном стечении обстоятельств, прибор, изобретенный Ньюкомом, мог выступать в роли искусственного телепатического усилителя. По крайней мере, на небольшом расстоянии. — Только я не могу приехать и взять его. Придется тебе прислать аппарат сюда. — Он кратко объяснил Ньюкому, где его найти.
— Коммерческим транспортным системам я не доверяю, — сказал Эд Ньюком, а затем, поколебавшись, добавил: — Знаешь, я, пожалуй, сам привезу тебе эту штуку. При хорошем раскладе я появлюсь завтра утром.
— Спасибо, Эд. — Пол почувствовал облегчение. — Ассоциация наверняка возместит все расходы.
— Это мой долг, — серьезно ответил Эд Ньюком. — С тех самых пор, как прочитал твою работу по распространению массовых психозов, я мечтал посмотреть, как ты работаешь. Так что будем считать, я еду к тебе для самообразования.
Закончив разговор, Пол Риверз снова уселся на постель, только на сей раз с чувством удовлетворения. «Я не могу уйти отсюда, — мрачно сказал он себе, — но, если повезет, то это удастся моим мыслям!»
Меккис
На самом деле своей территории он не видел, поскольку земная поверхность была затянута облачными массами. Но воображение дополняло то, чего не мог рассмотреть взгляд.
Он заказал еще один бокал и, перед тем как выпить, сказал своим сущикам:
— Хочу произнести тост, как говорят на Земле. Тост за нового императора Теннесси, Перси Х.
— Тост, тост! — эхом отозвались сущики. Но выпил один только Меккис.
5
Джоан Хайаси сидела, прислонившись спиной к стене пещеры и внимательно изучая черты лица грузного чернокожего, который неподалеку жарил рыбу на маленькой электрической плитке.
— Перси? — негромко спросила она.
— Так точно, — не поворачивая головы, отозвался предводитель негров. Все внимание он сосредоточил на том, что держал в руке.
— Почему ты не дал своему человеку убить меня?
— На то имелась тысяча разных причин, и в то же время — ни одной, — проворчал Перси. — Мы с тобой вместе изучали буддизм. Будда учил нас не причинять вреда ничему живому. Христос говорил то же самое. Ублюдки-пацифисты тоже настаивали на этом. Кто я такой, чтобы спорить со всем кагалом?
Нотки жесткой иронии в его голосе… Джоан не слышала их с тех пор, как они учились на священников, каждый в своей собственной вере. Он изменился. Само собой. И она тоже.
— Я знаю, сейчас все стало не так просто, — продолжал Перси, переворачивая жарящуюся на вертеле рыбу. — Мы живем во вселенной, где царит убийство. И невозможно быть в стороне от этого, оставаться нейтральным, ожидать своего воплощения в ином мире. Они попросту не дадут этого сделать, крошка.
— Представляю, через что тебе пришлось пройти, — начало было она.
Но Перси резко перебил:
— Да неужели? Ты не знаешь обо мне ни хрена! Зато я о тебе знаю все. Я знаю всех червяков, которым ты лизала задницы, и ту лапшу, которую ты вешала всем на уши. Более того, мне известно, когда ты впервые решила намылиться сюда, чтобы поймать меня и передать ганийскому генерал-губернатору. Твое сознание для меня все равно что прозрачный горный ручей. И это — мое сущее проклятие, детка. Я всех вижу насквозь. Никто не может мне соврать.
— Но, если тебе все известно, — осторожно начала она, — то ты должен знать и то, почему я сделала то, что сделала. Тебе должно быть известно, что я была вынуждена сделать это. Значит, ты можешь простить меня.
— Ну, разумеется, я прощаю тебя. За все. Правда, кроме одного. Вот этого я простить никак не могу.
— Чего?
— Того, что ты все еще жива, детка, — сказал он, по-прежнему не глядя на нее.
Поев, они занялись любовью на устилающем дно пещеры мягком песке. После этого тяжело дышащая Джоан подумала: «Как это замечательно — заниматься любовью с человеком, который ни перед кем не пресмыкается». А ведь она уже и думать забыла, что такое возможно.