Вторжение с Ганимеда
Шрифт:
— Ваше гостеприимство, — заметил Меккис, вежливо пригубив из чаши, — просто исключительно. Но, может быть, все же перейдем к передаче дел?
— Да, вот, например, истребители.
Удивленный Меккис заметил:
— Но мне ничего не сообщали ни о каких истребителях.
— Ну, разумеется, это же не настоящие истребители — это просто модели, сами видите. Времен Первой мировой войны.
— Что еще за Первая мировая война? — поинтересовался Меккис.
Подползая к длинному низкому столу из полированного дерева, маршал
— Эти модели из редкого ныне пластика двадцатого столетия, причем, повторено все до мельчайших деталей. Несравненная работа. — Он знаком велел помощнику принести модель и сказал: — К сожалению, секрет изготовления такого пластика давно утрачен. Эти модели позволяют мне изучать историю развития истребительной авиации в период Первой мировой войны. — Он щелкнул языком в сторону модели, которую помощник демонстрировал Меккису. — Это был первый настоящий истребитель «фоккер-айндеккер». Видите, у него одинарное крыло. — Он указал на плоскость, поддерживаемую подкосами.
— Хм-м, — без всякого выражения промычал Меккис — сейчас он пытался телепатически просканировать маршала, но тот успешно блокировал все его попытки. Можно было различить только смутные образы самолетов. «Возможно, — подумал Меккис, — это и не сознательная блокировка, а действительно то, чем занято его сознание».
— До декабря 1915 года Антанта не располагала ничем, что могло бы сравниться с «фоккер-айндеккерами» I, II и III.
— Кстати, — спросил Меккис, — а как они ведут свое летосчисление?
— От даты рождения Иисуса Христа, единственного Сына Божьего.
— Вы обо всем говорите так, — сухо заметил Меккис, — будто уже превратились в аборигена. Неужели вы верите во всю эту божественную чушь?
Маршал Коли наполовину выпрямился, пару раз с достоинством качнулся из стороны в сторону и сказал:
— Сэр, на протяжении последних лет я здесь, на Терре, являлся англокатоликом и ежемесячно причащался.
Меккис поспешно перевел разговор на сравнительно безопасную тему моделей аэропланов. Ведь новообращенные в местные религиозные культы порой становились крайне фанатичными.
— А это что за самолет? — спросил он, смыкая челюсти на хвостовой части биплана.
Маршал Коли прикрыл глаза и ответил:
— Не позволите ли демонстрировать экспонаты этой редкой, можно сказать, уникальной коллекции моему опытному помощнику, сэр? А то я страшно беспокоюсь за их сохранность.
— Тысяча извинений, разумеется. — Меккис осторожно поставил биплан на место. На фюзеляже не осталось ни единой царапинки от зубов.
Маршал снова пустился в объяснения по поводу авиации времен Первой мировой, и лишь через полчаса Меккису все же удалось вернуться к вопросу о передаче дел.
— Ну что ж, маршал, думаю, достаточно о войне. Я все же хотел бы вступить в права руководителя этой территории…
— Погодите, — Коли коснулся кнопки, и секция стены
Помощник, демонстрируя Меккису «форд-три-мотор», с благоговением заметил:
— У него есть еще и коллекция моделей самолетов Второй мировой войны.
— Я… я просто потрясен, — с трудом выдавил Меккис.
Но Коли, как ни в чем не бывало, продолжал:
— Само собой, я не смогу перевезти эту совершенно бесценную коллекцию моделей на Ганимед, поскольку во время перелета им будет причинен непоправимый вред, сами знаете, как летают эти наши беспилотные гомеостатичные грузовые корабли. — Он взглянул на Меккиса. — Поэтому я оставляю свою коллекцию моделей, все до единой, даже модели истребителей времен Второй мировой, вам.
— Но, — запротестовал Меккис, — вдруг я разобью один из экспонатов?
— Не разобьете, — тихо сказал маршал. Тем дело и кончилось.
В этот момент Меккис телепатически заметил снаружи какую-то суматоху.
— Сущики взяли кого-то в плен, — сказал он. — Думаю, лучше распорядиться привести его сюда.
Коли побледнел. Великолепная шкура была так близка, но в то же время так недоступна.
— А, по-моему, лучше подождать, пока…
— Если вы всегда ведете дела таким образом, то, наверное, мне лучше приступить к своим обязанностям немедленно. Официально я принимаю всю полноту ответственности с момента прибытия. — Он чувствовал, что Коли страшно не хочется, чтобы он узнал о причине суматохи. И именно поэтому настаивал на своем.
— Хорошо, — наконец буркнул Коли.
Меккис как раз рассматривал модель биплана 1911 года с толкающим винтом, когда маршал Коли, тяжело дыша, вернулся в кабинет. За ним ввели терранца с очень темной, почти черной кожей. Ниг.
— Администратор, — с порога начал Коли, — в ходе операции, начатой мной еще до того, как вы прибыли сменить меня на посту верховного правителя территории Теннесси, я добился полного успеха, нанеся последний и решительный удар. Результат граничит буквально с чудом. Вам известно, кто этот терранец?
Меккис попытался оторваться от масштабных моделей древних аэропланов. И понял, что не может. Один из экспонатов представлял собой даже не модель, а примитивную черно-белую фотографию. На ней был заснят хрупкий древний самолет, приземляющийся на палубу корабля. Он прочитал подпись под снимком, и узнал, что 18 января 1911 года совершена первая посадка…
Едва ли не колесом прокатившись к дальней стене кабинета, маршал Коли принялся нажимать кнопку за кнопкой. Открывались все новые и новые стенные шкафы, о существовании которых Меккис даже не подозревал, и уж тем более, еще не осматривал.