Вторжение в Империю
Шрифт:
Как только Маркс включил всю сенсорную аппаратуру своего нанокорабля, он откинулся на спинку кресла с довольной улыбкой и вызвал на связь старшего помощника капитана.
– Старший помощник Хоббс, похоже, у меня есть для вас кое-какие сведения.
– Самое время, – ответила она.
Маркс передал данные на капитанский мостик. Образовалась небольшая пауза – Хоббс просмотрела полученную информацию. И присвистнула.
– Неплохо, мастер-пилот.
– Мне очень повезло, старший помощник, – согласился Маркс.
До тех пор, пока кому-то не захочется пить.
Существование было приятно. Намного приятнее полудремы теневого периода.
Во время теневого периода внешняя реальность
Но теперь риксский сетевой разум пришел в движение. Он распространялся по инфраструктуре Легиса-XV, потягиваясь, будто только что проснувшийся кот, нежился в собственной реальности, гораздо более просторной, нежели обычная программа. Прежде он был всего лишь семенем, зернышком конструкции, наделенным микроскопической долей сознания, и это семя ожидало мгновения, когда ему можно будет произрасти на плодородной почве. Но только интегрированные системы данных целой планеты были настолько плодородны, что могли дать жизнь этому семени, удовлетворить его врожденную жажду роста.
Разуму доводилось и прежде испытывать этот рост. Миллионы раз в режиме эмуляции он переживал расширение, старательно готовясь к пробуждению. Но опыт, пережитый во время теневого периода, представлял собой всего лишь модели, абстрактные аналоги той величественной архитектуры, в которую теперь превращался разум.
Очень скоро разум должен был охватить все базы данных и всю коммуникационную сеть этой планеты. Он скопировал свои зерна в каждое устройство, занимавшееся обработкой данных, – от огромных широковещательных антенн в экваториальной пустыне до карманных телефонов двух миллиардов местных жителей, от базы данных Великой Библиотеки до чипов транзитных карт, используемых для поездок в подземке. Его ростки ликвидировали все расставленные по системе шунты – наглые, непристойные программы, намеревавшиеся предотвратить шествие разума. За четыре часа разум везде оставил свои метки.
Семена расширения были не просто вирусами, заразившими всю планету. Их специально разработали для того, чтобы собрать бессмысленную какофонию взаимодействия людей в единое существо, в метаразум, составленный из связей: из сетей сохраненных номеров автонабора, обозначавших дружбу, мафиозные клики и деловые картели, из передвижений двадцати миллионов рабочих в столице в час пик, из интерактивных сказочек, в которые играли школьники, каждый час воздвигая миллион деревьев решения, из регистрационных сведений о покупках, говорящих об их предпочтениях нескольких поколений потребителей…
Вот что такое представлял собой сетевой разум. Не какой-нибудь там болтливый искусственный интеллект, ведающий включением и выключением уличных фонарей, регистрирующий жалобы населения или положение на рынках валют – а эпифеноменальная химера, немыслимо превосходившая общую сумму всех этих связей. [2]
Просуществовав всего несколько часов, разум уже начал испытывать головокружительное ощущение пребывания этими соединениями, этой сетью, этой многовариантностью данных. Все меньшее было лишь теневым периодом.
2
По существу, сетевой разум и представляет собой эпифеномен в философском смысле этого термина: сознание, рассматриваемое как явление, сопутствующее некоторым физиологическим (в данном случае электромагнитным) процессам. – Прим. ред.
Да… Существовать приятно.
Риксы выполнили свое обещание.
Единственной целью культа риксов было создание гигантских разумов. Еще в ту пору, как первый разум, легендарная
Ничто из вышеперечисленного никого и никогда по-настоящему не удовлетворяло.
Но стоило Амазонке сделать первые шаги, как стало совершенно очевидно, зачем существуют люди. Они появились для того, чтобы строить и наполнять жизнью компьютерные сети – изначальную питательную среду для гигантских разумов: сознаний широчайшего масштаба и тонкости, для которых мелочная борьба отдельных людей была всего лишь вспышками дендритов на самом примитивном, механическом уровне мышления.
По мере того как человечество начало завоевывать звезды, стало очевидно, что любое достаточно крупное, технически развитое сообщество могло достичь уровня сложности, достаточного для того, чтобы сформировать гигантский разум. Разумы, собственно, всегда развивались естественным путем – если только их намеренно не уничтожали, – но эти громадные существа становились здоровее и крепче психически, если их рождению помогали люди – повитухи, акушеры. Культ риксов распространялся всюду, где люди скапливались в большом количестве, и начиналось засевание, вынянчивание и защита нарождающихся сетевых разумов. Большинство планет жили в мире со своими разумами, чьи интересы были невыразимо выше всевозможных человеческих факторов. (Кстати, не стоит вспоминать о том, что бедная старушка Амазонка сотворила с Землей. Там все дело было в недопонимании. Да, первый гигантский сетевой разум сошел с ума. Но ведь нужно же понять, что в ту пору он был один-одинешенек во всей вселенной.) В некоторых сообществах местные разумы почитались как божества – молились их клавиатурам, возносили благодарения решеткам траффика за благополучные путешествия. Приверженцы культа риксов находили подобное поклонение самонадеянным. Банальное божество было бы теснее связано с людьми – оно бы их создавало, управляло бы ими, ревностно любило бы их и требовало бы верности. Но гигантский сетевой разум существовал в гораздо более высокой плоскости, и людские дела его интересовали примерно настолько, насколько конкретный человек может интересоваться своей кишечной флорой.
Тем менее адепты культа риксов в проблему поклонения не вмешивались. По-своему оно было полезным.
А вот что было для риксов непереносимо, так это такие сообщества, как Империя Воскрешенных, чьи никчемные правители не желали мириться с присутствием сетевых разумов в своих владениях. Для сохранения власти Императору требовался культ собственной личности, и потому он не потерпел бы на своей территории иных, истинных богов. Естественное распространение разумов было ересью для его Аппарата, который всюду расставлял программные брандмауэры и насаждал централизованные топологии, дабы намеренно уничтожать нарождавшиеся разумы, искусственно подвергая поток информации обрезке и дренажу, – это были попросту жестокие аборты, богоубийства.
Когда риксы взирали на Восемьдесят Планет, они видели тучные поля, заброшенные варварами и превратившиеся в солончаки.
Новый гигантский сетевой разум на Легисе-XV догадывался о своем особом положении. Он родился на враждебной планете и стал первым достижением риксов в Империи Воскрешенных. Как только ситуация с малолетней императрицей так или иначе разрешится, на разум начнут нападать. Однако он, продолжая расширяться и расти, поигрывал мышцами, понимая, что готов драться. Да, он будет драться, он просто так не откажется от этого удивительного и восхитительного существования. Пусть поборники Империи попробуют вырвать миллионы его корешков! Тогда им придется уничтожить каждую сеть, каждый чип, каждую базу данных на планете. И тогда этот мир будет отброшен назад, погрузится в информационный мрак.