Вторжение
Шрифт:
— Это неправда!
— Правда, — покачал головой Кейн. — Когда после цепного дня пребывания на Гавайях ты даже словом не обмолвилась про своих родных, я связался со специалистами по вашей психике. Помнишь, Милену?
— Дизайнера, которая привезла мне платья? — шмыгая носом, спросила я.
Кейн криво усмехнулся.
— Вообще — то, у неё докторская степень Гарварда по психологии. — Не поверив, я немного отстранилась, чтобы удивлённо посмотреть на Кейна. Пришелец рассмеялся, невинно чмокнув меня в губы. — Для моей принцессы — всё только самое лучше.
— Но…как?
— Я не знал, как тебе помочь, — вздохнул Кейн. — Ты была словно сломанная кукла: без эмоций, без мыслей… Скажут, иди — пойдешь. Скажешь сесть — сядешь.
— Скажут лежать..
.
– Мне не нужна пустая кукла в постели, — ощерился Кейн. — Ты — моя будущая жена, мать моих будущих наследников. И ты должна быть также неуязвима, каки я.
Я неверяще, во все глаза, смотрела на Кейна.
— Ты же понимаешь, что это невозможно.
— Возможно, — рыкнул Кейн, прижав меня к своей груди. — Ты начнёшь заниматься с профессиональными педагогами: отец уже подготовил команду из наших и ваших профессионалов. У тебя будут лучшие учителя.
— У меня? — переспросила я, подумав вдруг, какой прогресс от девицы, которая пачкалась в туалете до жены наследника… И слезы снова градом полились из моих глаз.
— Алёнушка, — ласково позвал Кейн. — Не надо, милая, не плачь… Мы все делаем ошибки. Знаешь, когда порт не перенёс тебя ко мне на корабль, я бросил все свои дела и помчался в Денвер. Уже зная, что случилось что-то нехорошее, как идиот летел к тебе в общагу, когда надо было перекрывать все входы и выходы. И не успел. Кто же мог знать, что тебя с твоими дружками поберет патруль из Юты… Я проверил всё, что только можно, но… я чувствовал: ты удаляешься, как обычно удаляется поле кого — то из родных после смерти… Я разрушил до основания Денвер, когда не нашёл тебя ни в больницах, ни в моргах… И только когда отец, обнаружив меня, дерущимся с кузеном, посоветовал включить голову и поискать не только в Денвере, я немного очнулся. Идиот! Я был уверен, что город был закрыт раньше, чем кто — либо его покинул… но ты оказался очень прыткой и деятельной… Благодаря отцу, я нашёл тебя. Благодаря тебе, я всё ещё живой…
Кейн губами раскрыл мои губы, чтобы его захватчик — язык без труда проник внутрь. Долгий поцелуй прервал наши объяснения.
— Знаешь, пока я тебя искал, я тоже совсем не думал ни об отце, ни об империи… — ни о чем. Только о тебе. Не убегай от меня больше, хорошо?
— Никогда, — пообещала я, вытирая оставшиеся на щеках слезы.
Кейн улыбнулся.
— Никогда — меня вполне устаивает.
Мы долго, не произнося ни слова, смотрели друг на друга.
Перебирая пальцами мои волосы, Кейн, казалось, думал о чем — то своём… Его глаза, сверкающие в приглушённом свете кабины, притягивали, завораживая…
Почувствовав теплую ладонь на своём затылке, я громко вздохнула, неожиданно для себя решив раз и навсегда позабыть о том, что было на корабле. Кейн прав — у пришельцев просто нет выхода, поэтому не всегда всё получается как надо…Со временем, когда новая реальность войдёт в колею; когда человечество окончательно примет новый для себя мир — тогда можно будет
Мне же стоит больше думать о том, как занять подобающее моему положению место в империи.
Рука Кейна, дрогнув, опустилась вниз… схватив мои волосы где — то возле шеи, он перекинул их со спины вперед, проехавшись ладонью по ставшей вдруг чувствительной груди.
Внезапно отстранившись и даже убрав от меня руки, Кейн спросил:
— Что ты сейчас чувствуешь?
Покраснев, я отвела взгляд.
То, о чем я думала, хорошие девочки не говорят вслух.
Я мечтала о губах Кейна. О его поцелуях, его ласковых прикосновениях…И о многом чём ещё.
Тогда, в тот момент, всё остальное было где — то очень далеко: в другой вселенной, в другой жизни. Я точно знала: мужчина, которого я люблю, не садист, и он не наслаждается страданиями других людей. А потому, всё можно ещё изменить.
Стыдно признаваться, но тогда, находясь на коленях Кейна, я меньше всего думала о людях, отобранных для переселения на другую планету.
Я смотрела в прищуренные глаза Кейна и наслаждалась его обжигающими взглядами. Близость его тела настолько меня опьяняла, что, забыв обо всех правилах приличия, я думала только о том, как унять внезапно возникший зуд между ног… ужасное чувство, между прочим. Зуд постепенно перерастал в боль, заставляя меня елозить на его твёрдом, ставшим вдруг необычайно горячем теле, в поисках…
Когда мужская рука, задрав длинную юбку платья, проникнула под подол и оказалась ТАМ, я зашипела от наслаждения. Забыв всякий стыд, я принялась вертеть бедрами, чтобы сильнее вдавить руку Кейна в своё тело…
По- мужски довольно рассмеявшись, Кейн пообещал:
— Скоро, милая… Скоро мы насладимся друг другом.
И принялся атаковать мой рот.
Мы целовались до самого прибытия на корабль: лишь, когда датчики, пискнув, сообщили что-то на языке инопланетян, Кейн, с неохотой оторвавшись о от меня, принялся поправлять нашу одежду.
А через пару минут мы прибыли на место казни.
На самом деле, я не испытала большого шока от того, как это происходило. Может быть, слишком долго фантасты готовили нас к чему — то подобному: может, всему виной моё тогдашнее состояние — я плыла как в тумане, ни на что не обращая внимание, ничему не удивляясь.
Стоило нам только выйти из небольшого челнока в отсек космического корабля, как нас сразу же со всех сторон обступили люди (конечно же, нелюди} в черных костюмах с оружием наизготовке: телохранители Кейна.
Разумеется, они отличались одеждой и тем, что больше уже не скрывали своё иноземное происхождение — но, так или иначе, всё это уже было во время моего знакомства с отцом Кейна, а потому я просто шла рядом со своим мужчиной, ни чувствуя никакого страха или дискомфорта.
Немного обернувшись — и, таким образом, поймав мой взгляд, Кейн весело мне подмигнул, прошептав, что гордится своей девочкой. Я улыбнулась в ответ, следуя за ним по коридорам корабля, которые я уже начинала немного узнавать. Дорога вела…