Вторжение
Шрифт:
Баллок не ответил, о каком проекте шла речь. Он знал, что по этому проекту ЦРУ держало на контроле двух человек. Вторым был «парень из Ричмонда». А ещё Баллок навёл РУМО на оперативного офицера, занимавшегося в ЦРУ разработкой этого «важного парня». Сотрудника ЦРУ звали Гилберт Ковальски. Он и попадал в то самое «среднее звено», о котором думал О’Брайн.
Полковник подошёл к окну и произнёс, обращаясь скорее к своим мыслям:
– А между тем комиссия запретила полёты «сто тридцатых». До выяснения причины аварий.
Полковник был убеждён в том, что обыск на квартире у Гукстейбла ничего не даст. Ирландец почему-то верил, что Зигель не мог проглядеть коварства своего парня, имевшего характеристику прямолинейного, бесхитростного и малообщительного зануды.
И всё-таки Зигель и Симонс, под видом федеральных агентов, поехали на квартиру к Гукстейблу.
К
В колледже Улисс имел прозвище Базука. Он помешался на всякой «военке», от тупоносых ботинок для парашютистов фирмы «Коркоран» до роторных пулемётов. Улисс Хоуп мог без запинки рассказать, что делала седьмая дивизия морской пехоты 15 сентября 1950 года в Инчхоне; он перекрасил свою куртку в «лесной» узор 25 , мог пробежать кросс и двадцать раз залезть по канату на одних руках, как заправский рейнджер, он помышлял о карьере военного, но… Это проклятое «но» частенько рушит планы даже самых настойчивых и целеустремлённых парней. Однажды в гараже, помогая отцу ремонтировать машину, Улисс не закрепил стойки – и машина задним мостом придавила ему ногу. Мечта растаяла, как молочная завись над Гудзоном. Эта груда железа похоронила его будущее.
25
знаменитый узор американского камуфляжа М81
Хоуп работал в маленькой фирме по продаже очистителей-ионизаторов воздуха. Он скрывался от старых друзей, жил в перестроенном гараже среди жестяных стен и нарисованных мишеней, по которым, напившись, кидал бутылки. Улисс был неудачником. Парень понимал, что не имеет будущего, что жизнь, так и не начавшись по-настоящему, уже прошла мимо. Иногда он переключался на посторонние мысли, например, однажды решил стать философом. Хоуп принялся выдумывать разные складные изречения. Но и здесь у него скоро опустились руки. Он сочинил: «Если ты видишь впереди себя только спины, значит, все куда-то свалили… Нет – значит, все идут с тобой в одном направлении».
– Не понятно только, какого чёрта ты плетёшься в хвосте, – вздохнул Улисс.
Философия получалась глупой и депрессивной.
Лишь один человек не вызывал в нём отвращения. Это был Эдди Гукстейбл. Они могли браться за любые безумные проекты. Например, за создание сверхмощного глиссера с программным управлением. Они даже выдумали новый состав горючего для своего глиссера, но Эдд быстро охладел к этому проекту, и друзья взялись за разработку инфразвуковой бомбы.
Однажды Гукстейбл рассказал Улиссу о том, что, по его мнению, существует информационная энергия, представляющая движение собственных заряженных частиц – энеронов. Эдди, наверно, тут же забыл о своём открытии, но Хоуп внезапно прозрел для создания целой теории «информационного вещества», которая, впрочем, вскорости лопнула как мыльный пузырь. Хоуп стал похож на голодного хищника, попробовавшего крови. Боясь выглядеть глупцом в глазах друга, он никогда не рассказывал Гукстейблу о собственных изысканиях в «нетрадиционной» науке.
По воскресеньям Улисс настроился посещать лекции популярной физики профессора Магнуса Ноэла при нью-йоркской Публичной библиотеке. Там он и узнал, что поисками этого мифического вещества болели многие учёные, ещё с античных времён. Средневековые алхимики даже пытались на его основе создать искусственного человека – гомункулуса, но все их потуги в конечном счёте привели теорию эфирного тела к полному краху. Нет никакого гомонкулярного вещества. Его просто не существует. Этот вывод ещё больше подорвал и без того хлипкое равновесие одинокого разума Улисса Хоупа.
И всё-таки Улисс верил, что загадка совершения любого открытия связана именно с направленным потоком энеронов. Чувствительный человек способен поглощать эти потоки и передаваемую ими информацию в десятки, сотни раз мощнее простого смертного. Ведь что такое физика? Только совокупность открытий и выводов, тогда как сами законы организации материального пространства существовали и вне зависимости от Ньютона и Эйнштейна. Существуя как действия, эти законы отражены в информационном пространстве подобно тому, как звук, цвет, форма и запах отражают любой предмет материального мира. И только нацеленные на них мозговые детекторы способны хватать информацию в виде прекрасного озарения. Ведь именно так действовал Томас Алва Эдисон, когда изобрёл свои электрические цепи. А потом заменил ими в Нью-Йорке газовые фонари.
Так думал Улисс Хоуп по прозвищу Базука. Эти мысли подсказали ему, что у всякого действия есть характеристика, через которую можно оценить это действие в качестве полезного или бесполезного, удачного или неудачного.
По
Хоуп заметил, что он научился понимать ещё до самого результата, какое действие будет удачным, а какое – нет. «Это же просто, чёрт возьми, – сказал себе Улисс, – нужно только быть совершенно равнодушным и не стараться подсказывать собственным мыслям».
Однажды Гукстейбл пришёл в гараж Улисса не один, а с длинноногой девицей, которую звали Бетти. Девица приворожила взгляд Хоупа. Она прохаживалась по гаражу туда-сюда, всё время выставляя на показ свою обтянутую джинсами попку. В конце концов Улисс из-за чего-то разозлился на Эдварда, и они поссорились. А спустя два дня Бетти сама заявилась в гараж и с тех пор стала в нём хозяйкой. Возможно, именно это, а вовсе не ссора превратила Гукстейбла и Хоупа в телефонных друзей, типа «как дела?».
Бетти оказалась очень привязчивой, её не отпугнула даже одичалая грубость нового приятеля. Правда, по воскресеньям, когда его допоздна не бывало дома, в их гараже подолгу задерживались подруги Бетти. Они веселились, покуривая марихуану и заливая в себя всё спиртное, что обнаруживалось в ангаре.
Бетти охотно пересказывала подругам идеи Улисса, например то, что всё прогрессивное в Америке начиналось в ангарах и гаражах.
В тот вечер Улисс пришёл пьяный. Он даже не заметил гостей, что притихли среди подушек на огромном розовом диване посреди ангара.
Улисс плюхнулся на стул, тупо уставился на пустую бутылку и заговорил, обращаясь к зеркалу:
– Знаешь ли ты, что такое коэффициент «си»? Нет? Ну и дурак. «Си» – это коэффициент конфликта. Сегодня я научился подключать его когда надо. Подходит клиент и должна подойти машина, а я тут как тут. И вот я подключаю коэффициент конфликта, и где машина? Правильно, её нет. А теперь представь себе, что я еду во Флориду на мыс Канаверал. Это миль двести на восток от Орландо. И вот они запускают свой «Шатл», а я запускаю коэффициент «си». Представляешь, что произойдёт? Но я ведь могу и не запускать его. Правда это будет стоить кое-каких деньжат и всё такое…
Хоуп уронил на стол голову, и слюни запузырились по его пухлым расфуфыренным губам.
С этого дня он попал в разработку. Одна из подружек Бетти оказалась федеральным агентом.
ФБР скинуло Хоупа ЦРУ. Сперва он оказался в поле зрения антитеррористического центра, но недавно закрытая программа «Remote viewing» 26 оставила после себя ориентировки, и таким образом история Улисса Хоупа наконец доплелась до Директората планирования и Отдела исследований и развития. Цэрэушники не знали, что с ней делать, ведь состава преступления в действиях Хоупа не было, не было и вновь открывшегося феномена, а для того чтобы «вести» человека по своему ведомству, нужно его действия как-то квалифицировать. Заметим, действия, а не болтовню. Так, в магазинчике «Хрустальный воздух», где работал Улисс, однажды появился покупатель, которого меньше всего на свете интересовали очистители воздуха.
26
программа секретных исследований в области парапсихологии. Была открыта в 1972 году. Первоначально финансировалась ЦРУ, в дальнейшем, ввиду специфичности целей, перешла РУМО. ЦРУ на первом этапе программы установило, что способность наблюдать объект, скрытый от визуального контроля (например, прочитать письмо в нераспечатанном конверте), является не мистификацией, а трудно объяснимым феноменом, который может быть использован для сбора разведывательной информации. Исследования начались в Стенфордском институте исследований, позже перешли в SAIC. На этом этапе (1972-1985 гг.) программой руководил Г.Е.Пухофф. С 1974 года программа начинает работать на получение сведений о ядерных объектах СССР. Один из участников программы Инго Сванн на основании «дистанционного наблюдения» составил схему расположения построек на объекте в Семипалатинске, которая была позже подтверждена данными со спутника и сведениями из разведывательных источников. Это дало возможность подключения к программе РУМО. В 1975 году с помощью программы «Remote viewing» составляются схемы расположения боевых стартовых площадок советских ракет под г.Козельском. Американцы нацеливают в этот район свой спутник (его слежение советской военной разведкой получает кодированное наименование «Сигнал «Тропа»). Уже через год эти объекты по программе ОСВ-1 пришлось уничтожить. Однако в дальнейшем «Remote viewing» дала ряд сбоев и в 1993 году её финансирование было прекращено. История закрытия программы может быть связана с успешным проведением специальных мероприятий ПГУ (Первым главным управлением) КГБ СССР