Вторжение

Стрельцов Алексей

— Лучше бы посрались, — буркнул тот, досылая патрон в патронник. — Она вообще не приезжала на выходные.

— Да ладно. У нее же по субботам нет пар.

— По легенде, у какой-то ее одногруппницы день рождения.

— Почему по легенде?

— Потому что рога у нашего Гулнара, — подхохотнул Новиков, подходя к ним с автоматом подмышкой. — Я тебе когда еще говорил, нефиг девчонку в большой город отпускать.

Маржанов приложил его по-казахски. Звучало непонятно, но обидно. Володя хмыкнул и, сунув пистолет в кобуру, выходя в коридор. Оружейка располагалась

прямо перед дежурной частью. Двое алкашей, которые мотали в изоляторе ОВД пятнадцать суток, убирались в коридоре: один мыл полы, второй собирал куски обвалившейся со стены штукатурки. За ними наблюдал участковый Жданов.

— Здорова, Вован.

— Привет. Опять осыпалось?

— Этот сарай нас когда-нибудь всех тут похоронит, е-мое. Каждый день что-то обваливается.

— Ничего, новое здание построят — заживем.

— И ты в это веришь? — ухмыльнулся Жданов. — Они там только фундамент залили и все! Никому ничего не надо. А у нас в крыле проводка вчера опять полетела, электрика вызывали…

Около дежурки полная дама, водрузив сумку на стол для заявителей, ругалась с помдежа Гончаром. Помощник дежурного доказывал ей, что график приема населения руководством устанавливает не он.

— Где ваше начальство?! — напирала дама. — Сейчас рабочий день! Я требую…!

— Женщина, вы меня не понимаете или как? У нас график, вот, на стене висит, можете ознакомиться.

— Я налоги плачу!

— А я, думаете, нет?..

В отдел с улицы вошла Вера. Форма только подчеркивала точеную фигуру. Конский хвост, минимум косметики. Казалось бы — ничего особенного. Но у Володи на короткий миг перехватило дыхание.

— Привет.

— Доброе, — Вера дежурно улыбнулась. Володя поспешил добавить с непринужденной, как он надеялся, улыбкой — пока Вера не ушла:

— А чего у нас следствие так рано?

Вера открыла было рот, чтобы ответить, но полная дама едва не отшвырнула ее с дороги, устремляясь к дверям на улицу и возмущенно голося:

— Бардак! Никому ничего не надо!

— Женщина, осторожнее! — вскрикнула Вера, но дама уже скрылась за дверями ОВД. Ситуацию окончательно испортил Гензер, который вышел из дежурки и при виде Володи осведомился:

— Буров, отец когда нарисуется?

Вера скользнула взглядом по лицу Володи и двинулась по коридору вглубь отдела. С сожалением Володя заметил, как к ней немедленно привязался толстый сержант из дежурной смены. Новенькие сотрудницы женского пола в ОВД были нарасхват.

— Не знаю, — буркнул Володя Гензеру. — Я ему что, нянька? — и, чтобы сгладить резкий тон, кашлянул и добавил: —… Товарищ майор.

Гензер сжал зубы. Сейчас скажет пару ласковых, с досадой подумал Володя. Но мимо дежурки с ворохом бумаг в руках прошествовал Крук, бросив Володе привычное:

— На развод.

Отец Володи в это время с трудом разлепил глаза. Его разбудила муха, нагло и нахраписто ползающая по лицу. Пробурчав что-то себе под нос, Буров смахнул насекомое. Мстительно жужжа, муха завилась вокруг его головы, явно намереваясь зайти на второй заход.

Буров сел в кровати и тут

же простонал, схватившись за голову. Она раскалывалась. Кроме того, его мутило, а во рту был гадкий привкус помойки. Матерясь, Буров поднялся, с удивлением разглядев, что спал одетым. С трудом он добрался до кухни. Схватил чайник и тут же, матерясь пуще прежнего, выронил его. Чайник был горячим. Каким-то чудом он устоял на плите.

— Твою мать! — прохрипел Буров. — Володь, ты дома?

Ответа не было. Плюхнувшись на стул, Буров увидел сигареты. Закурил. Руки чуть тряслись. Вкус сигарет был до того тошнотворным, что его чуть не вырвало. Буров вспомнил, что только что дико хотел пить. Окинул мутным похмельным взглядом комнату. Взгляд остановился на холодильнике. С сигаретой в зубах Буров прошамкал к холодильнику и открыл его.

Спасительное холодное пиво стояло в дверце…

…Капитана Крука все в отделе за глаза называли Крюком. Крук оскорблялся, напоминая всегда и при случае, что это очень распространенная в Белоруссии фамилия. Крук возглавлял подразделение патрульно-постовой службы в ОВД Елецкого района. Сегодня, как и каждое утро, он монотонным голосом вещал на заднем дворе отдела, обращаясь к шеренге сотрудников:

— Всем заступающим еще раз хочу напомнить, розыск просит обращать внимание на гаражи…

За спиной Володи гудела трансформаторная будка, старая, как и все вокруг, и ему приходилось прислушиваться, чтобы понять, о чем говорит командир.

— За прошедшую неделю зарегистрированы три заявления о кражах в гаражном массиве в районе Кирпичного завода и Стройки. Сушко, Гузаревич, Новиков, ваши маршруты рядом пролегают. На каждом заходе надо делать крюк, чтобы захватить проблемные участки.

При слове «крюк» несколько человек в шеренге ППСников хмыкнули. Крук нахмурился.

— Корболин, я что-то смешное сказал?

— Никак нет! — отчеканил Корболин. — Есть делать крюк!

По шеренге снова прополз смешок. Крук одарил Корболина убийственным взглядом, но ничего не сказал. После паузы сухо продолжил, сверяясь с ориентировками:

— Дальше. Вчера в районе рынка была совершена кража. Есть информация, что это лицо без определенного, так сказать, места жительства. Поэтому присматриваемся и проверяем каждого. Подозрительных доставлять в отдел для установления личности…

…Похмелившись, Буров почувствовал себя лучше. Он почистил зубы, пригладил мятые немытые волосы. Взглянув в зеркало, увидел помятое, одутловатое, морщинистое лицо старика — хотя ему было меньше 50.

— Мда… — буркнул Буров.

Он понюхал рубаху. Потом вроде бы не воняло, но в своем обонянии Буров сейчас уверен не был, поэтому достал из шкафа другую — мятую, зато чистую. Никакого желания выходить из дома у него не было. Мрачный Буров снова закурил. После чего натянул на спину наплечную кобуру и вложил в нее табельный ствол.

!.

— Машина 21, Чашкан, проверьте: Московская, 30, — хрипела старая рация. — Повторяю, Московская, 30. Сообщают о драке.