Вторжение

Рудазов Александр

Додумать мысль мушкетер уже не успел. Серебряная лава с разгону внеслась в стену серых мундиров. За секунду до столкновения паладины в переднем ряду совершили одно и то же движение – с силой метнули в неприятеля топорики. Мертвые и раненые пикинеры с силой отлетели назад, валя с ног своих же товарищей, порождая свалку и беспорядок.

Как только первые всадники вступили в схватку, летящие следом мгновенно «растеклись» в стороны, развертывая построение вширь. До этого Орден мчался суженной колонной, «клином» – сберечь таранный удар

и уменьшить число мишеней для вражеских стрелков. Теперь живые клещи разомкнулись длинной дугой – чтобы задние не топтались за передними, а могли сражаться в полную силу.

Кони под паладинами – могучие суухские рысаки, лучшая порода Каабара. Тренированные, обученные – повинуясь всадникам, они просто перемахнули через торчащие пики, как через барьер. Мушкетеры завопили, глядя, как с небес в них устремляются поблескивающие наконечники лэнсов.

Керефовые копья воткнулись в живое мясо, пронзая людей насквозь и тут же отшвыривая прочь. Керефовые подковы стоптали серых, как гнилую солому. В мгновение ока паладины переломили ход сражения – неустрашимые всадники наглядно продемонстрировали, почему даже самые крупные королевства Каабара опасались прогневить их Орден.

Оказавшись в гуще боя, Серебряные Рыцари оставили копья и взялись за мечи. Разя противника с высоты седла, сами они остаются невредимыми. Их доспехи не берут ни пули, ни пики.

Вот кони – дело другое. Время от времени то один, то другой паладин валится наземь, сноровисто выкатываясь из-под раненого или мертвого скакуна. К нему бросаются серые, надеясь взять спешенного, но тут же разлетаются сухими листьями, словно вместо человека их встречает тайфун. Воззвав к Пречистой Деве, рыцарь на несколько секунд обретает колоссальную мощь.

Если рана четвероного товарища оказывается не смертельной – паладин исцеляет ее и вновь взбирается в седло. Если же конь погибает… что ж, пеший паладин немногим уступит конному.

Кажется, что Серебряные Рыцари бьются молча, ограничиваясь громовыми кличами. На деле же весь Орден неслышно переговаривается друг с другом. Лод Гвэйдеон чувствует каждого паладина, отдает мысленные команды, проводит сложные маневры, не нуждаясь ни в гонцах, ни в сигналах. Попавшему в трудное положение приходят на помощь немедленно.

– Какой шанс! – хищно оскалился Джориан, пришпоривая Аметиста. – Сабли наголо, драгуны!!! За мной, харра!!!

– ХАРРА-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Королевская гвардия, гарнизон крепостей, ополчение, речная пехота – все рокушцы до последнего солдата очень быстро воспрянули духом. Шквальный огонь фузей и решительная штыковая атака – вот что ударило серых с другой стороны.

Паладины, вызвавшие ликование рокушцев и страх серых, заставили всех позабыть о том, что портал по-прежнему открыт. А из него медленно выплывает еще что-то.

Что-то огромное.

Бронзовый диск тридцати пяти метров в диаметре, удерживающий мрачный гонтовый особняк. А на балконе два человека –

чернокожий плешивый здоровяк и смуглый мрачнолицый тип в необычном одеянии. Длинная рубашка с короткими рукавами, накидка, закрепленная на одном плече пряжкой, два шарфа крест-накрест через грудь, черный плащ, кожаные сандалии и обруч-диадема с лентами.

Церемониальное облачение Верховного Мага Шумера.

Но пока что на коцебу не обращают особого внимания. Лод Гвэйдеон и лод Нэйгавец во главе Серебряных Рыцарей теснят серых к стенам Рокат-Каста. Крепостная артиллерия гремит в полную силу – неприятельские защитные купола гаснут один за другим. Паладины, поднаторевшие в истреблении нечисти, в первую очередь выкашивают именно колдунов.

На скулах Ригеллиона Одноглазого заиграли желваки. Он почувствовал неописуемое желание сжать в кулаке чью-нибудь голову и давить, давить, давить… Десятью минутами ранее он уже мысленно репетировал триумфальную речь – но тут выясняется, что еще ничего не кончено!

– Ну, посмотрим! – выдавил из себя колдун, расправляя пальцы веером. – Лавинный Пожар!

Перед ним раскрылась бардяная дуга, полыхнувшая страшным жаром. Море бушующего пламени с неописуемой скоростью хлынуло к рубящимся поодаль паладинам.

«Прикрыть глаза, держать позицию!» – пронесся мысленный приказ лода Гвэйдеона.

Раскаленная добела занавесь промчалась по полю, оставив за собой выжженную землю и многие сотни трупов. В том числе – своих же солдат. Лавинный Пожар – заклятие массового поражения, в общих баталиях обычно невыгодное.

– Спеклись, – заключил Ригеллион, удовлетворенно рассматривая полтораста серебристых фигур, неподвижно лежащих поверх обугленных конских трупов.

Но тут паладины, зажаренные, казалось бы, прямо в собственных доспехах, начали медленно подниматься на ноги, с сожалением глядя на погибших коней.

Кереф защищает от пламени не хуже асбеста.

– Колдуны и раньше пытались нас сжигать! – донеслось из-под чьего-то шлема.

– А потом у них были такие же глупые рожи, как у этого! – рассмеялся другой паладин.

– Глупая рожа?.. – моргнул единственным глазом Ригеллион. – У меня?.. У меня – глупая рожа?! Ладно, раз огонь вас не берет, попробуем что-нибудь еще…

Он вновь открыл рот для заклятия… но тут на него наползла огромная тень. Маршал серых поднял голову и наконец заметил плывущий над головой коцебу.

– И как это понимать?.. – выдохнул он. – Что это за штука?..

Сверху на него воззрились двое. Вот один поднял руку, и с нее сорвалась тончайшая голубоватая нить. Утолщаясь и обрастая сосульками, она ринулась к земле, становясь своего рода ледяным канатом.

– Разберись с мелочью, Шамшуддин, – негромко произнес создатель этого заклинания. – А я займусь самым крупным.

Глядя, как по ледяной струне мчится некто смуглый, с черными волосами, завязанными в хвост, Ригеллион медленно улыбнулся.