Вуаль темнее ночи

Баскова Ольга

Леонида начало колотить, и он вытащил удостоверение, понимая, что без него не справится с хитрым кавказцем.

– Еще вопросы есть? Если не хочешь в отдел вместо него, говори, как его найти.

Смуглое лицо исказил страх:

– А я не знал, что он что-то натворил, начальник, – проговорил кавказец. – Записывай адрес. Артемка сегодня отгул взял. Должен быть дома.

Сомов достал блокнот:

– Как его фамилия?

– Кораблев он, – покорно ответил сапожник. – Хороший парень, между прочим. Вы уж разберитесь, что к чему.

– Разберемся, – пообещал лейтенант и приготовился записывать адрес.

Глава 22

Катя

не ошиблась, когда предположила, что Нона Николаева должна быть в офисе. Журналистка подрулила к зданию и, заметив свет в окнах первого этажа, поднялась по ступенькам. Тот же дюжий охранник, который не хотел пропускать оперативников, улыбнулся ей.

– Вы к кому, дамочка?

– Николаева еще у себя? – поинтересовалась Зорина.

Парень кивнул:

– Вообще-то вряд ли она кого-нибудь примет. Хозяйка уже собирается уходить.

– Меня примет, – у журналистки получилось очень уверенно. – Передайте ей, что ее хочет видеть журналистка Екатерина Зорина.

Широкое лицо стража порядка выразило нечто вроде уважения:

– Что-то я о вас слышал. По какому вопросу?

– По личному, – усмехнулась Катя. – Так и передайте! По очень-очень личному.

Она надеялась, что Нонна ее поймет и обязательно примет, и не ошиблась. Через минуту страж порядка пригласил ее рукой:

– Входите. Она вас ждет.

Зорина прошла по коридору и открыла дверь, указанную охранником. Стройная симпатичная женщина сидела за столом. Перед ней лежала папка с какими-то документами.

– Здравствуйте, – приветливо сказала она. – Чем могу помочь далеко не последнему человеку нашего города?

– Спасибо за комплимент, – отозвалась Зорина. – Вы действительно можете помочь. Это касается Романа Бучумова.

Николаева не пошевелила и бровью.

– Но я уже говорила полиции: я никогда не знала Бучумова лично. Да, я ходила на его спектакли, была его поклонницей, но лично не знала. Если это все, то вынуждена попрощаться. Уже поздно, а я хочу сегодня пораньше лечь.

Журналистка развела руками:

– Вы сами будете виноваты в том, что может случиться, Нонна. Если я получу от вас нужные сведения, то этот разговор останется между нами. Если вы слышали обо мне, то знаете: мне можно доверять. А если вы не пойдете навстречу, полиция да и я в том числе начнем копать под вас. Учтите, копать будут целенаправленно. А вам, как умной женщине, известно еще одно: если полиция начинает копать, она обязательно что-нибудь находит. Я и мои коллеги уверены: вы были любовницей Бучумова и поэтому где-нибудь да оставили следы своей связи. Да, вы умная женщина, но и вы не в силах все предусмотреть. И никто не в силах. Поэтому, если вы невиновны, прошу вас, давайте поговорим.

Николаева задумалась:

– Почему я должна вам верить? – поинтересовалась она.

– Потому что я пришла как друг, – ответила Зорина. – Впрочем, я вас не заставляю. Скажите – и я сейчас же уйду, – она приподнялась на стуле.

Нонна вдруг подалась в ее сторону.

– Постойте, не уходите. Задавайте свои вопросы, но я отвечу лишь на те, на которые смогу. Вы тоже должны мне верить.

– Вы были любовниками, – констатировала журналистка, плотно закрыв дверь.

Николаева наклонила голову:

– Да. Послушайте, Екатерина, что я вам скажу. Я родилась в бедной семье, из кожи лезла вон, чтобы как-то пробиться, первый раз неудачно вышла замуж. У меня никогда не было ни одежды, ни дорогих украшений. Однажды я все же вытащила счастливый билет. Меня пригласили в качестве переводчика. Я справилась с заданием, и строительный магнат Николаев остался доволен. Он пригласил меня еще несколько раз, а потом повел в кафе, где сказал: «Послушайте, я пригляделся к вам и пришел к выводу: вы мне подходите в качестве

жены. Но не обольщайтесь. Да, у меня много денег, но это все, что я могу предложить вам. Когда-то я перенес операцию, и потому постельных сцен не будет. Именно поэтому я вас настоятельно прошу: хорошо подумайте. Я дам вам все, чего можно пожелать, кроме любви, а вы должны отплатить мне преданностью. Вы станете не только моей женой по паспорту, но и моим компаньоном. Многие деловые вопросы лягут целиком на вас. Но если я узнаю, что вы позорите мое имя и завели любовника, клянусь, вы об этом пожалеете. Я выгоню вас без гроша, и вы плохо кончите свои дни. Вот почему еще раз советую подумать».

Нонна вытерла лоб:

– Поверьте, Катя, я долго думала и решила: из двух зол выбирают наименьшее. Мне предлагали жить в роскоши, иметь все, кроме мужчины. Ну, решила я, без них еще никто не умирал. Умирали как раз из-за них. Так неужто я променяю плотскую любовь на деньги? Ни один мужчина не стоит таких больших денег. Вы согласны?

Журналистка подумала и ответила:

– Каждый выбирает то, что ему нужно. Вы сделали свой выбор.

– Да, я сделала свой выбор, – кивнула женщина, – и постаралась честно исполнять обязанности жены и помощника. Однако я вскоре поняла: не могу без любви. Я попыталась бороться с собой, со своей природой, но не смогла. Я стала подыскивать подходящую кандидатуру и вскоре нашла. Вы сами понимаете кого. Однажды меня пригласили на вечеринку, и я познакомилась с мальчиком, который подрабатывал официантом. Я сразу почувствовала к нему влечение, узнала, кто он, и остановила свой выбор на нем. Он показался мне тем, кто умеет держать язык за зубами. Вы же понимаете, я никогда не поставлю под удар своего мужа и никогда не опозорю его имя, скорее соглашусь пойти на эшафот. За мной следят тысячи глаз, чтобы подловить на чем-нибудь горячем и начать шантажировать для получения через меня выгод от фирмы моего супруга. Вот почему я всегда была осторожна. Встретившись с Бучумовым, я серьезно поговорила с ним, и он не отказал мне. Мальчик был поставлен в такие же условия, как и я. И он стал моим любовником. Я же, в свою очередь, помогала ему. Без моей поддержки он никогда не поступил бы в театральный, а потом не попал бы в наш театр.

– Так это вы его устроили? – Катя все поняла.

– А вы сомневались? – усмехнулась Николаева. – А теперь перехожу к тому, что интересует вас. Я не убивала Романа, потому что у меня не было мотива.

– Откровенность за откровенность, – откликнулась Зорина. – Полиция считает: у вас был мотив. Бучумов прославился своими многочисленными похождениями.

Нонна откинулась на спинку кресла и принялась звонко хохотать.

– Мне об этом известно, потому что это я настоятельно рекомендовала Роману менять девочек как перчатки и снискать репутацию повесы. Почему я так сделала – догадаться нетрудно. А Роман, – она улыбнулась, и улыбка поучилась теплая, но грустная. – Он смотрел мне в рот. Он делал так, как я хотела. И страшно боялся, что когда-нибудь я его брошу. Надо признаться, я подумывала об этом. Бучумов находился полностью под моим влиянием. Он и пикнуть без меня не посмел бы. Нет, дорогая девушка, я его не убивала.

Зорина наклонила голову:

– В принципе я всегда верила в вашу невиновность.

– Вот поэтому я с вами предельно откровенна, – призналась Нонна.

– Но скажите, не говорил ли вам Роман о какой-нибудь назойливой поклоннице, которая преследует его и угрожает? – спросила гостья.

Бизнес-леди развела руками:

– Нет, дорогая моя. Я не рассказывала ему о своих проблемах, а он мне – о своих, потому что я не стала бы и слушать. Мне нужно было от него только одно, и он прекрасно справлялся со своими обязанностями. Вот и все о нас с Ромой.