Вуаль тысячи слез
Шрифт:
Несмотря на средний для Гази Канов рост, вид у вождя был, бесспорно, внушительный. Большая, неправильной формы голова наводила на мысль о том, что он появился на свет недоношенным. Благодаря зловещему виду Макктууба люди в его обществе чувствовали себя неуютно. Щеки капудаана пылали, словно сильно обветренные, а вся одежда с покрытой вьющимися волосами головы до загнутых носов сандалий была выдержана в одном цвете — индиго. Макктууб носил просторные брюки, а рубашка под длинной, до пола, накидкой без рукавов была украшена сложным геометрическим узором из бисера и цветной переливающейся
Увидев Отнама и Мехммер, капудаан улыбнулся и взял их обоих за руки.
— Отнам, Мехммер, — прогудел он, — давно вы не приходили в мой дом.
Они не ответили, потому что Макктууб не подал знака. Его хитрые черные глаза оценили Риану, а потом спокойно вернулись к брату с сестрой.
— Насколько я понял, вы привезли мне подарок — череп поверженного врага.
Ответа снова не последовало.
Макктууб поднял левую руку, и неизвестно откуда появился до пояса обнаженный слуга с огромным керамическим сосудом на плече. Увидев слугу, Отнам протянул побелевший череп Джени Серии. Слуга опустил сосуд, Отнам перевернул череп вверх дном, и слуга осторожно налил прозрачное содержимое сосуда в череп. Сначала из черепа отпил Макктууб, а потом — Отнам и Мехммер. Риана была уверена, что на ее глазах совершается торжественный и очень важный обряд.
— Каждый гость должен испить из хадакка, — проговорил Макктууб, и Отнам протянул череп Риане.
Обжигающая жидкость потекла вниз по горлу, у Рианы заслезились глаза.
Макктууб запрокинул голову и оглушительно засмеялся.
— По крайней мере ты не подавилась. — Он похлопал Риану по спине. — Это свидетельствует о твоей силе. Я очень доволен. — Последние слова капудаан проговорил высоким голосом продавца ба'ду.
Риана смотрела на него во все глаза, а Макктууб вытащил накладную черную бороду и приложил к лицу.
— Щеки постоянно трескаются от клея, — заявил он и снова рассмеялся, откинув голову. Голос его приобрел естественную тональность. — Не стоит так удивляться. Периодические прогулки инкогнито доставляют мне огромное удовольствие. Я узнаю много нового и полезного. — Макктууб откинул накладную бороду в сторону, и ее ловко поймал один из слуг.
Еще один знак — и другой слуга забрал у Отнама череп, вымыл, высушил и натер благовониями.
— Теперь, когда с формальностями покончено, мы можем отдохнуть. — Макктууб показал на подушки, но гости сели только после него.
Макктууб поднял руку, и появился слуга с подносом из кованой меди, на котором стояла большая бутыль и бокалы из синего стекла, украшенного золотом.
Слуга наполнил бокалы, а Макктууб показал украшенным кольцом пальцем на блестящий череп.
— Мне очень хочется услышать подробности того, как к вам попал этот череп, — проговорил он и выжидающе посмотрел на Отнама.
Отнам и Мехммер стали по очереди рассказывать, как один из их лиммналов поймал Джени Серии, который пытался пробраться в лагерь.
— Вы говорите, это случилось под самым Агаширом?
— Да,
Капудаан помрачнел и вдруг подпрыгнул на месте с такой силой, что чуть не перевернул медный поднос, который едва успел оттащить ловкий слуга, не опрокинув ни единого бокала и не пролив ни капли вина.
— Вы допросили шпиона?
Отнам кивнул.
— Мы старались как могли, капудаан.
Мехммер развела руками.
— Но ведь мы сами не шпионы и…
— И он не сказал ни слова, — докончил за нее Отнам.
— Все понятно. — Макктууб круто повернулся, и полы его длинной накидки закружились, как юла. — Появление Джени Серии в непосредственной близости от Агашира подтверждает полученные мной ранее предупреждения об усилившейся агрессивности наших соседей, — закончил он почти спокойным, уравновешенным тоном.
— Неужели нет никакой надежды, капудаан? — спросила Мехммер. — Неужели пять племен никогда не будут жить в мире, а мы будем бесконечно перерезать друг другу глотки?
— Однажды это так или иначе закончится, — ответил Макктууб, — но сейчас разведчики сообщают, что готовится война. И я то и дело слышу голоса моих предков, умоляющих защитить нашу землю от захватчиков.
Внезапно он замолчал, будто подумав о чем-то другом, резко обернулся и плюхнулся на подушки рядом с Рианой.
— Итак, среди нас чужестранка. Расскажите, откуда она взялась.
Риана собиралась ответить, однако краем глаза она успела заметить, как Мехммер поднесла палец к губам, а наблюдавший за ними Макктууб насмешливо улыбнулся.
Отнам точно и подробно рассказал о появлении Рианы, о странном поведении лиммнала Хакки и о том, как их подозрения развеялись после того, как пришелица предложила помочь новорожденной девочке.
— Несомненно, Джиин была бы мертва, если бы не вмешательство Рианы.
Макктууб надул одну щеку, потом другую — капудаан пребывал в глубокой задумчивости.
— Продавец ба'ду спросил, что ты думаешь об Агашире. А я хочу спросить, что ты думаешь о моем дворце?
Риана ответила не сразу. Она уже поняла, что превыше всего Макктууб ценит откровенность.
— Мне показалось, что ваш дворец похож на яйцо, капудаан. Сначала идет скорлупа, которая, как жесткий монолит, защищает все остальное. За скорлупой — белок, обманчиво чистый, но настолько вязкий, что в нем застрянет любой из тех, кто смог пробраться за скорлупу. В самом центре лежит надежно защищенный желток, богатый питательными веществами, источник силы и постоянства.
Возникла пауза, и Риана поняла, что Макктууб сильно удивлен — его лицо казалось пустым.
Подняв глаза, он посмотрел не на девушку, а на Мехммер и Отнама.
— Возможно, вы принесли мне трофей, ценность которого не в состоянии осознать.
Они не ответили, потому что интуитивно чувствовали: Макктуубу их ответ не нужен.
Опустив глаза, Макктууб взглянул на ноги Рианы. Красные губы поджались.
— Что такое! В Агашире босиком ходить нельзя, — проговорил он. А заметив, что Риана держит в руках сапоги, покачал головой. — Такую обувь в моем дворце не носят. — Макктууб поднял руку, и появился слуга с парой темно-бордовых сандалий.