Вундергай-сыщик
Шрифт:
Бабашкин рассмеялся, но Мамура так на него глянула, что он мигом осекся.
— Зачем нам про колбасу? — сказала она, недоумевая.
— Вот и я считаю, — согласился Вундергай, — зачем нам слушать про какую-то колбасу, если есть вещи поважнее. Но чтобы вести беседу по сути, надо, повторяю, основательно подготовиться. Придется перенести ваш диспут. Тем более, что у меня с утра визит к инспектору Али. И не известно, на сколько я задержусь. Между прочим, ваше присутствие тоже обязательно.
— Диспут отменить не могу, — упрямо заявила Мамура. — Уже расклеено
Вундергай неодобрительно покачал головой, сунул пальцы в карманы джинсов, прошелся взад-вперед.
— Ну, знаешь, товарищ командир, это уже слишком! Такие идеи надо заблаговременно согласовывать.
— Забыл, что ли? — сказала Мамура. — Мы с тобой еще перед каникулами согласовали план.
Бабашкин не вмешивался, и только с явным спортивным интересом следил за дружеской перебранкой.
— Давай поступим так, — решил Вундергай. — Выход вижу только один. Завтра я сначала бегу с докладом к инспектору Али, а вы в это время начинаете без меня. Потом подскочу…
— Нет! — замотала головой Мамура. — Без тебя ничего не выйдет. Я же сказала — ты у нас ведущий. Сперва проведем диспут, а потом, втроем, — к инспектору. — И, не дав Вундергаю ответить, добавила: — Ребята просили, чтобы ты захватил с собой ученого петуха.
— Придется пожертвовать ради вас здоровым крепким сном, — проворчал Вундергай. — И готовиться, по вашей милости, всю ночь.
— Да чего тебе готовиться! — попробовал подбодрить друга Бабашкин. — Ты и так все знаешь.
Вундергай с притворной трагичностью схватился за голову.
— Откуда только вы свалились на мою голову, не знаю? — сказал он, обняв друзей за плечи.
— Со второго класса свалились, — беспристрастно ответила Мамура. Сам же пришел тогда к нам, и теперь жалеешь?..
— Ага! Так жалею, что жить без вас не могу!.. Ну ладно, — Вундергай ласково оттолкнул ребят. — Время-дефицит. До завтра, детки.
* * *
До полуночи провозился Вундергай в отцовском кабинете. С полдюжины томов перелистал по разным темам история, археология, география, флора, фауна. Все невероятно смешалось в его распухшей голове в запутанный клубок занимательных фактов. Полистал он и методическую брошюру по работе с пенсионерами.
Остаток ночи пролетел стремительно. На такой скорости сны не успевают задерживаться в памяти, они, словно вода в дуршлаге, проскальзывают, не оставляя следа. Оттого и показалось Вундергаю, что спал он лишь одно мгновение. Проснулся он от страшного рева над головой. Вскочил, ошарашенно продрал глаза. С подоконника, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и подергивая головой, на Вундергая уставился Кука.
— Ты что, с ума сошел? Орешь в самое ухо ни свет ни заря! — рассердился Вундергай. — Человек не спал всю ночь, а ты со своими петушиными шуточками лезешь… И вообще, как ты попал сюда? — прохрипел сонным голосом Вундергай и тут же сообразил: это дело рук бабушки. Она знает по опыту, что будить заспавшегося внука — все равно что причесывать
— Молодец, Кука! — сказал Вундергай, разминаясь на маленьком коврике. — Опаздываю, как последняя черепаха. — Вундергай сделал несколько упражнений каратэ, «подаренных» ему лучшим другом Назаром, и помчался умываться. Затем выхватил завтрак, приготовленный бабушкой, пожевал на ходу, запил чаем и, втиснув себя в джинсы и белую финку с погончиками, выскочил из дома.
Где обитает романтика?
Диспут решили провести в просторной прямоугольной виноградной беседке. Поставили стулья в шесть рядов. Стол, взятый напрокат у любителей домино, накрыли красной клеенкой, сверху поставили ромашки в бутылке из-под кефира.
Ребят набралось человек двадцать, в основном активисты квартала. А вот пенсионеры почему-то проигнорировали объявление. Прибыл лишь один — ветеран труда и войны Максим Хакимович Аскаров. В темных очках, с пустым левым рукавом, прихрамывая на правую ногу, он скромно присел вместе с внуком-первоклассником во втором ряду, чтобы лучше видеть выступающих. На массиве «Гулистан» хорошо знали про боевой этап жизни Максима Хакимовича. Танкист. Гнал врагов от Москвы, дрался за Сталинград, в числе первых ворвался в Берлин. Из всего экипажа чудом остался в живых, когда танк наскочил на заминированные ворота одного из особняков, где притаились недобитые фашисты. Его портрет висит в комнате боевой славы, а один из отрядов школы, где учится Вундергай, носит его имя. Увидев Максима Хакимовича, ребята поздоровались, а внук Максима Хакимовича прямо светился от гордости, что привел на пионерский сбор такого знаменитого деда.
Мамура окинула «зеленый зал» придирчивым взглядом. В общем-то явились все, на кого надеялись. Близнецы — Сайёра и Нигора как раз приехали из Коканда, где гостили у родственников. Появился и Гани, хотя временно «проживал» у бабушки в другом конце города. Вернулась из Москвы Светлана… Проковыляла к задним рядам известная компания: четыре взрослых парня и две девчонки — подростки лет по пятнадцати, «элита» квартала. Снисходительные улыбочки, бессмысленное перехихикивание, кое у кого в зубах сигареты. Видно было, что забрели они сюда от скуки.
Миловидная женщина с грудным ребенком упрекнула компанию:
— Постыдились бы курить, здесь же дети!
Девчонки суетливо притушили свои сигареты, окурки запасливо спрятали в глубокие карманы своих сарафанов. Зато длинный парень с лохматой головой вполголоса сказал:
— Перебьются на свежем воздухе! — Но, встретившись взглядом с Максимом Хакимовичем, старательно поплевал на сигарету и швырнул ее в виноградные лозы.
Словом, публика подобралась разношерстная. Мамура спросила Вундергая: