Вундергай-сыщик
Шрифт:
— Мы убедились в этом, — согласилась бабушка.
— Все фонды расходуются по строгому плану, а вы проситесь в иждивенцы.
— Простите, Эльмира Хайдаровна, — вежливо возразил Максим Хакимович. — Мы не будем нахлебниками…
— Но, как я поняла по вашим документам, у вас еще ни один объект не пущен, а доходы пойдут с платных секций для взрослых. Это же сколько времени нужно?
Атабек решительным движением высвободил из-под бумаг карту микрорайона.
— Разрешите мне, Эльмира Хайдаровна? — он встал и пододвинул карту к секретарю райкома. — Вот бывшая сельская школа, она — под снос. Мы осмотрели ее. Крепкое одноэтажное здание, оно может простоять еще лет двадцать. Спрашивается: для чего сносить кирпичную одноэтажку, если новая школа уже построена в
— Верно! Сэкономим не одну тысячу! — добавила бабушка.
— Такое здание грех сносить, — подтвердил Максим Хакимович. Он показал глазами Вундергаю на свою папку: — Ну-ка, достань, пожалуйста, весь багаж.
Вундергай вытащил несколько книг и журналов. Максим Хакимович сосредоточенно раскрывал их в местах, где предусмотрительно вставлены были закладки, и по-давал секретарю райкома.
— Вот, посмотрите… Постановление о массовой спортивной работе по месту жительства… Вот — положение о смотре-конкурсе на лучшие спорткомплексы дворов и микрорайонов… Вот брошюры об опыте Москвы, Ленинграда, Харькова по организации спорткомплексов и вообще досуга трудящихся… — Максим Хакимович выдернул из книги газетную вырезку. — Кстати, у нас имеется и приказ Госстроя СССР об обязательном строительстве спортивных объектов в новых микрорайонах… Мы ведь лишнего не просим, Эльмира Хайдаровна…
Секретарь райкома внимательно полистала брошюру.
— Дело идет к концу года… — сказала она, сосредоточенно о чем-то размышляя, — придется поломать голову и — повоевать…
— А нам не привыкать! — обнадеживаясь словами секретаря райкома, — сказал Максим Хакимович.
— Под твоим началом, Эльмира Хайдаровна, — добавила бабушка, — мы готовы идти в любой бой.
Секретарь райкома кивнула.
— Если так, товарищи, оставьте мне все ваши выкладки вместе с этой литературой, — сказала она, вставая и тем давая понять, что беседа подходит к концу. — После пленума приглашу парторгов двух соседних заводов, председателя ДОСААФ района, секретаря райкома комсомола и начальника стройтреста, — сказанное она вписала в настольный календарь будущим числом. — Да и на пленуме кое к кому присмотрюсь…
В кабинет вошла секретарша с подносом, на котором были два чайника, пиалы и вазочка с конфетами.
— Очень хорошо! — обрадовалась хозяйка кабинета. — Перед трудовой битвой не мешает взбодрить кровь крепким чаем…
Приемная дочь старого Тоомаса
Заглянув во время завтрака в записную книжку, Вундергай произнес вслух: «Программа ясна» и, выйдя из квартиры, направился в сторону сквера, чтобы сфотографироваться для удостоверения дружинника. Предусмотрительный фотомастер держал у себя черный пиджак и пестрый галстук. Не окажись этой дежурной формы, пришлось бы Вундергаю возвращаться.
Получив квитанцию, Вундергай пошел через тенистые аллеи к ЦУМу. Проходя мимо кафе «Аквариум», непроизвольно скользнул взглядом по его прозрачным стенам. Что-то белое затрепыхалось в самом углу за толстым стеклом. Вундергай пригляделся. Так и есть — это ему отчаянно махали салфеткой. Арнольд Суррогатов с какой-то блондинкой приглашал его присоединиться к их компании, выразительно показывая ему на вход.
— Куда пропал, дружочек? — весело спросил Суррогатов, обняв Вундергая. — Сдрейфил, что ли? Я тетку поругал за то, что пожаловалась на тебя участковому… Уже собирался заглянуть и к тебе. Поговорить бы надо… Видишь ли, этот трюкач как в воду канул, а я бы лично с удовольствием разделал его незастрахованную будку за то, что сотворил он тогда с тобой и с медальоном… Правда, мы все тогда погорячились, наговорили глупостей друг другу… Но, думаю, все уладим. — С этими словами Суррогатов повел Вундергая в зал.
— Я тоже разыскивал вас, — сказал Вундергай. — Хотел объясниться…
— Считай, что объяснились, — ответил Суррогатов и таинственно шепнул: — Сейчас я тебя познакомлю
Подошли к столику. Суррогатов представил юного приятеля:
— Это — Вундергай. В кресло с кузиною рядом сигай!
Девушка широко улыбалась, блеснув золотыми коронками в уголках рта, плавным движением руки показала на свободное кресло возле себя. Вундергай поклонился ей и сел.
— А я Алиса, — назвалась она.
— Алиса? — переспросил Вундергай. — Из страны чудес?
— Из страны Старого Тоомаса, — уточнила она.
— Эстония, — кивнул Вундергай, — красивый край. Мне приходилось бывать там с предками. В северной части Таллина.
Суррогатов не дал ему договорить.
— Я вижу, ты делаешь успехи у моей кузины. Однако учти, женщины не терпят скучных фактов и длинных перечней. Она же сама из Таллина! Ты лучше поведай ей о своем городе. — Суррогатов незаметно посмотрел на свои часы. — Слушайте, друзья мои, а я ведь отчаянно запаздываю, у нас собрание в конторе. Часика на полтора отпустите меня. Сегодня мой отчет по трем объектам… — и, не дожидаясь ответа, встал. — Можете заказать обед за мой счет.
— Ладно, ладно, — махнула очками Алиса и снова их надела. — Сами разберемся.
Когда Суррогатов оставил их, она сказала:
— Послушай, а зачем нам томиться в этой душной стекляшке? Такая красота на улице… Ты не очень спешишь, Вундергайчик?.. Будешь моим гидом? До встречи с нами ты куда шел?
— В ЦУМ надо было заглянуть.
— Вот и прекрасно! — оживилась Алиса. — Наши интересы совпадают. Для женщины ЦУМ — самая ценная достопримечательность в незнакомом городе.
Благодаря пробковым платформам, Алиса оказалась повыше ростом, но это не стесняло Вундергая. В последнее время все одноклассницы Вундергая поднялись на головокружительные каблуки.
Вышли на улицу.
«Представляю, если сейчас меня встретит Хадича!» — подумал Вундергай.
— Что-то мой гид загрустил… — сказала Алиса. — Как ты вообще живешь?
— Дома, в школе, во дворе всегда готовы к моим причудам, — вовсю разошелся Вундергай, привирая вне всякой меры. — В прошлом году я объявил в школе, что намерен продолжать учебу в профтехучилище. Это мое заявление внесло в учительскую праздничный настрой. Меня поздравили с мудрым решением и составили блестящую характеристику, словно я поступал не в училище, а по меньшей мере в институт международных отношений. Суррогатов верно говорит — без монеты и на трамвае не проедешь. А с этим у меня слабовато. Ведь красивую жизнь можно приобрести только в обмен на внушительные банкноты, — Вундергай в отсутствии Суррогатова пользовался его сомнительными аргументами, которые, конечно же, сам не ставил ни в грош.
— Монеты — это не проблема, — назидательно сказала Алиса. — Лишь бы желание было. — Она подумала про себя: «У этого малыша хорошие данные».
Вундергаю не приходилось прогуливаться с девушками по центру города. Но выдать свою джентльменскую несостоятельность — значило погубить успех операции. И Вундергай галантно согнул руку в локте, давая Алисе возможность на нее опереться. Терять было нечего, и он включил свое красноречие на полную катушку, щедро уснащая речь выдумкой.
— Вы правы, Алиса. Не случайно говорят: «Для достижения цели все средства хороши», а деньги в этом, смысле — самое верное средство. Но где взять такого гениального покровителя, как чикагский гангстер Торио, который прожил полную жизнь и оставил своему любимому, талантливому ученику, двадцатишестилетнему медвежатнику, грозе банков Аль Капоне свои миллионные сбережения? Но я в своих мечтах вижу себя в другом образе — несравненного Артура Берри. У этого тонкого конспиратора можно взять уроки мастерства. Актер высокого класса: учтив, элегантен, в меру добрый, чем-то схож с нашим общим другом Арнольдом Суррогатовым. Этот выдающийся преступник, я имею в виду Артура Берри, разъезжал по городу в шикарном красном кадиллаке и под видом детектива проверял в богатых домах сигнализацию…