Вуншпунш, или Тениалкогадский волшебный напиток
Шрифт:
Помедлив, Шуткозлобер кивнул.
— Да, валяется где-то у меня в кладовке. Добрейший дедуля Демонид во время своего очередного приступа ярости порвал его пополам. Мне он завещал только вторую половину. А где первая — никому не известно. Полагаю, там записан какой-то рецепт — к сожалению, без первой части он бесполезен.
Тиранья улыбалась так сладко, словно челюсти у неё были леденцовыми.
— Ну так подари мне этот бесполезный кусок пергамента.
— По-да-рить? — маг выплюнул это слово с отвращением. — Дорогая тётушка, я никак не могу отделаться
Шуткозлобер избрал тактику внезапного нападения и произвёл, так сказать, выстрел наугад.
— Не увиливай, старая ведьма, — проговорил он, стараясь сохранять ледяное спокойствие. — Я-то знаю, что первая часть пергамента у тебя.
Тиранья с трудом проглотила ком в горле.
— Что ж, хорошо. Первая часть свитка была завещана твоей троюродной сестре, кинозвезде Мегере Мумиё. Она нуждалась в средствах и охотно продала мне пергамент. За устрашающе большую сумму.
— У меня только что возникли серьёзные опасения насчёт того, что тебя основательно провели, — заметил Шуткозлобер между делом. — Почти наверняка тебе подсунули не оригинал, а одну из отвратительных голливудских подделок, как это у них принято.
— Это оригинал! Стопроцентно! — всполошилась тётка.
— Ты хоть показывала этот пергамент специалисту? Если хочешь, покажи мне — я проверю.
В его глазах появилось выжидательное выражение.
Сжав губы до размеров булавочной головки, тётка процедила:
— Покажи мне свой, тогда я покажу тебе мой.
— А знаешь что, — безразлично заметил Шуткозлобер, — мне ведь это, в сущности, не нужно. Оставь у себя свой клок пергамента и делай с ним что хочешь.
Это сработало.
Тётка сорвала с головы шляпу и принялась вытаскивать длинный свиток, намотанный на внутренней стороне гигантских полей.
Шуткозлобер наклонился, плотнее утвердил очки на носу и тотчас определил, что тётка права. Он хотел сцапать свиток, но Тиранья успела выдернуть его у племянника из-под носа.
— Руки прочь, мой мальчик!
Шуткозлобер задумчиво потёр подбородок.
— Что же это за рецепт, дорогая тётушка?
Тиранья сжала маленькие жирные кулачки.
— Провались ты в чёрную пятницу, ты и твоё любопытство! Старинный рецепт пунша. Я просто хочу отведать в новогодний вечер пунша. Судя по всему, он такой ароматный, такой деликатный!
— Будет тебе заливать, тётушка, — возвразил Шуткозлобер, — ты уже лет сто как не можешь отличить земляничный компот от серной кислоты.
— Хорошо! — сдалась Тиранья. — Я тебе всё скажу, проклятый упрямец! Но сперва поклянись чёрным Сбербанком Плутоса, что продашь мне свою часть пергамента.
Маг проворчал что-то невнятное.
Ведьма придвинула свой стул вплотную к стулу племянника
— Речь идёт о рецепте того самого легендарного гениалкогадского волшебного напитка, или, короче говоря, вуншпунша. Функционирует только в новогоднюю ночь. В каждом стакане напитка заключается одно желание, которое стопроцентно исполнится, едва только выговоришь его вслух.
Взгляд Шуткозлобера остекленел. Тысячи мыслей вспыхивали и гасли в его мозгу. Они бороздили вечную ночь его чёрного ума, точно грозовые молнии. Пунш желаний! Да с его помощью Шуткозлобер успеет выполнить все свои невыполненные обязательства по злоботворению! Вот спасение! Осталось только завладеть этим чудесным напитком.
— Боюсь, Тити, ты позабыла одну малость, — промолвил маг с деланой небрежностью. — Точнее — две малости: кота и ворона. Они непременно захотят присутствовать. Поскольку желания надлежит проговаривать вслух, они всё услышат. Вот тут-то Верховный Совет зверей и свернёт тебе шею. Я не могу допустить, чтобы ты подвергалась такой страшной опасности, дорогая тётушка.
Золотые зубы Тираньи сверкнули в широкой улыбке.
— Кот и ворон просто обязаны присутствовать!
— Почему? — изумился маг.
— Да потому, мой мальчик, — разъяснила ведьма, — что гениалкогадский пунш желаний обладает одной особенностью, которая делает его идеальным! Всё, что ни пожелает пьющий, сбывается ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНЫМ образом! Желаешь здоровья — начинается чума; говоришь о всеобщем благосостоянии — нищета обеспечена; болтаешь о мире — в результате война. Понял, Бублик, что это за прелестнейшая вещь? Да нам предстоит настоящая ОРГИЯ благотворительности!
Глаза Шуткозлобера засверкали за толстыми стеклами очков.
— Клянусь радиоактивным стронцием! — завопил он. — Шпионы увидят собственными глазами… что мы — страстные благожелатели этого несчастного, страдающего мира! Ха-ха-ха!
Они схватились за руки и запрыгали по лаборатории. Колбы, пробирки и тигли, дребезжа и позвякивая, принялись наигрывать в ритме вальса дикую «Пляску смерти». Мебель глухо затопала короткими толстыми ножками, зелёный огонь в камине то вздымался, то опадал, а засушенная акулья голова на стене открывала и захлопывала в такт свою ужасную зубастую пасть.
Маг и ведьма рухнули на стулья, тяжело переводя дыхание. Но то и дело оба принимались трястись от смеха.
— Давай договоримся, Буби, — заметила Тиранья вскользь, — ты уже несколько раз произносил «мы». Это ты зря. Пить и загадывать желания буду я одна.
— Плачевное заблуждение, тётушка, — ответил Шуткозлобер. — Так ты просто алкогадски наклюкаешься. Смело предоставь работу мне. Тебе остаётся только сообщить, что именно я должен за тебя пожелать.