Введение в чтение Гегеля

Кожев Александр Владимирович

Но Истина — это совпадение Реального, или Предмета (Gegenstand), и Понятия (Begriff). Можно, значит, сказать, что в Мудреце и посредством /dans et par/ Мудреца Понятие «достигло» Реального. Но можно также сказать, что именно Реальное «достигло» в Мудреце и посредством Мудреца своего Понятия. Бытие же, раскрываемое Понятием, или Речью (Логосом), — это не только чистое и простое Бытие (Sein), но Бытие духовное, т. е. реальный Дух (Geist). Значит, также можно сказать, что в Мудреце и посредством Мудреца (который производит абсолютную Науку и Наука которого полностью раскрывает всецелое Бытие) Дух «достигает» Понятия. Это Гегель и говорит в цитируемом пассаже.

С этого мига, говорит он, наличное бытие (Dasein) Духа в Мире — это Понятие. Но такое Понятие, которое больше не противостоит своему Объекту (Gegenstand), которое больше не находится вне раскрываемой им вещи. Речь, следовательно, идет о таком Понятии, материальной опорой которого больше не служит исторический действующий, отрицающий Человек. Речь идет о Понятии, которое больше не есть Время. О Понятии, которое больше не изменяется, вечно остается себетождественным, т. е. тождественным

тождественному Бытию, которое Понятие ему же самому [Бытию] и раскрывает. И мы знаем, что материальной опорой «вечному» Понятию служит уже не исторический Человек, и даже не Мудрец, но Книга, раскрывающая посредством Речи (которую она материализует в виде отпечатанных слов) собственное свое содержание, а именно «System der Wissenschaft», первой частью которой является «Wissenschaft der Phanomenologie des Geistes», «Наука феноменологии (= Наука об откровениях /apparitions-revelatrices/) Духа» [245] .

245

ведение следует считать его [автора. — А. 77.] истинной действительностью, хотя бы он сам на этот счет обманывался и, возвратившись в себя из своих действий (Handlung), мнил, будто в этом внутреннем он есть некоторое „иное", чем на самом деле (Tat). Индивидуальность, которая вверяет себя предметной стихии, переходя в произведение, тем самым обрекает себя, конечно, на изменения и извращения. Но характер действия именно тем и определяется, будет ли оно действительным бытием, которое устоит, или оно будет только мнимым (Gemeintes) произведением, которое, будучи внутренне ничтожным, пропадет. Предметность не меняет самого действия, а только показывает, что оно есть, т. е. есть ли оно, или не есть ли оно ничто». Ясно, что Tat (Действие) и Wirklichkeit (объективная действительность) Мудреца — не его мысль, но книга.

Три фразы, которые следуют за приведенным текстом, образуют что-то вроде Вставки. Это довольно темный текст, в котором Гегель объясняет, что означает термин «Понятие», или, точнее, то, что наличное бытие (Dasein) Духа — отныне не «Gestalt des Bewuptsein» /«формообразование сознания»/, или человеческая, читай общественная и историческая, реальность, но само Понятие.

Он говорит здесь: (р. 561, 32-я строка—562, 1-я строка /с. 432, 23—14-я строки снизу/):

«Содержание, со стороны свободы его бытия, есть отрешающаяся от себя самость или непосредственное единство знания самого себя. Чистое движение [-диалектическое] этого отрешения, если его рассматривать со стороны содержания, составляет необходимость этого содержания. Разное содержание, будучи определенным содержанием, находится в отношении, не есть в себе, и его не-покой состоит в снятии себя самого, или есть негативность; следовательно, необходимость или разнообразие есть как свободное бытие, так и самость; и в этой самостной форме, в которой наличное бытие непосредственно есть мысль (Gedanke), содержанием является понятие».

Текст довольно сложен. Это один из тех текстов-идео- грамм, в которых Гегелю несколькими штрихами удается обозначить общий контур своей Системы. Это некий новый способ представления отношений между Бытием, Человеком и Наукой, которая есть раскрытие Бытия Человеком; или, что то же самое, — отношения между Вечностью, Временем и Понятием.

Я уже много говорил обо всем этом. Если бы я захотел перевести этот пассаж с «кабалистического» языка на нормальный, что, впрочем, не так уж быстро делается, мне пришлось бы повторить все то, о чем я уже не раз говорил. Делать этого я не буду, так как думаю, что действительно нового в этом тексте ничего нет, он лишь подтверждает сказанное ранее.

После этой Вставки, которую можно было бы заключить в скобки, Гегель возвращается к последней фразе краткого процитированного выше Резюме, где говорится, что в Мудреце и посредством Мудреца «Дух достигает Понятия» (р. 562, 1—3-я строки /с. 432, 13—11-я строки снизу/):

«Когда, следовательно, дух достиг понятия, он развертывает наличное бытие и движение [-диалектическое] в этом эфире своей жизни [т. е. в Понятии] и является [таким образом] наукой».

Когда в Wissen /Знании/, или в Мудреце, и посредством /dans et par/ Знания, или Мудреца, Дух «достигает» своего Понятия, он становится Наукой (Wissenschaft). Именно об этой Науке и пойдет речь дальше — в 3-й и последней части последней главы «Феноменологии духа», — и именно эту Науку предполагалось развернуть во второй части «Системы», т. е. прежде всего в «Логике».

Заметим сразу, что Wissenschaft — не Наука о Духе. чЭто сам Дух, который есть Наука: «Der Geist ist Wissenschaft». Действительно, Дух — это Бытие, раскрытое посредством Логоса, Речи, Понятия; и Логос, Речь или Понятие, которые раскрывают Бытие и составляют в конечном счете Науку. Дух, стало быть, есть Наука, а Наука есть Дух. Или так: Наука — это раскрытие Бытия (Sein); Бытие же, раскрытое Наукой, есть Дух, Дух лишь в той мере, в какой оно действительно, реально раскрыто Наукой. Но Бытие реально, действительно раскрыто Наукой лишь в той мере, в какой сама Наука реальна и действительна. Наука должна быть; она должна составить часть Бытия, поместиться в Бытии; она должна, стало быть, появиться также и в наличном Бытии (Dasein) Бытия, т. е. в Мире, и обладать какой-то

реальностью; она должна, таким образом, пребывать /se mainterin/ в Мире. И чтобы это было возможно, Мир (и значит, Бытие) должен включать в себя Человека. Ибо человек как раз и есть раскрывающее Бытие Понятие, или Логос. Человек, существуя в Мире и будучи, таким образом, Бытием, раскрывает Бытие, когда говорит о Бытии. Или так: в качестве человеческой реальности Бытие разговаривает само с собой о себе самом и таким образом раскрывает себя себе самому. При этом, пока раскрытие Бытия еще не полно, можно различать между Бытием (которое в таком случае составляет лишь часть Всецелости /Totalite/) и раскрытием Бытия. И как раз Понятие, отличенное от раскрываемого им Бытия, и есть, собственно, Человек. Но Понятие стремится совпасть с Бытием, оно стремится охватить целокупностъ /totalite/ Бытия. И это «движение» Понятия к Всецелости есть становление Человека, т. е. Время, или История. В конце этого «движения» Бытие совпадает с Понятием, а Понятие — с Бытием. Человек, стало быть, перестает быть. Так вот, всецелое Понятие, которое отделяется от Человека как такового (от Человека, противостоящего Миру, т. е. человека, составляющего лишь часть целокупного Бытия) и которое совпадает с целокупностъю Бытия, есть Наука и существует как Наука в Книге. Эта Наука есть раскрытая целокупность Бытия, т. е. Дух. Итак, «наличное бытие» (Dasein) и «диалектическое движение» (Bewegung) осуществляются уже не вне Понятия, т. е. вне раскрытого Бытия, когда они еще оставались Бытием, не-раскрытым, противостоящим своему раскрытию, которое совершается Человеком, но в самом реальном Духе, т. е. в целокупном Понятии, или в Науке, «налично сущей» в виде Книги. Понятие, более не противостоящее Бытию, не изменяет Бытия (оно больше не есть Желание, Действование, историческое, или временное, человеческое существование). И если есть еще какое-то «движение», то оно не выпадает из вечности: это циклическое движение, вечное возвращение на круги своя. И вот это вечное циклическое «движение» и есть Наука. Но поскольку это «движение» Духа есть процесс раскрытия Бытия Речью-Логосом, или Понятием, то можно сказать, что «эмпирическое-существование» раскрытого Бытия, т. е. Духа, сведено отныне к «эмпирическо- му-существованию» целокупного Понятия, или Науки, к Книге, воплощающей эту Науку. И исчезни Человек с лица земли совершенно, Книга останется. Мир, т. е. реальная целостность Сущего, будет заключать в себе Речь-JIoroc, или Понятие. Мир этот будет, следовательно, «наличным бытием» Духа. Но теперь уже только благодаря Книге, а не Человеку (от которого ничего нового ждать не приходится, но без которого Книги, однако, не было бы), Бытие есть Дух.

Теперь нам предстоит узнать, что же такое Наука. Другими словами, надо посмотреть, чем существование Духа в форме Книги отличается от его же существования в виде Человека. Или так: надо посмотреть, чем вечное раскрытие Духа отличается от его временного раскрытия, чем отличается конечная цель Истории от самой Истории. Или, наконец, скажем так: поскольку временная Реальность, или История, описана, или раскрыта в «Феноменологии духа», надо посмотреть, чем «Феноменология духа» отличается от собственно «Науки», или «Логики», для которой она — такое же Введение или приуготовление, как реальная История для Мудрости и Науки, произведенных Деянием Мудреца, каковое предпо- лает совокупное историческое Действование человечества.

Именно об этом Гегель и говорит (р. 562, 3—8-я строки /с. 432, 11—7-я строки снизу/):

«Моменты его /Духа/ движения [-диалектического] представляются в науке [собственно в «Науке», или в «Логике»] уже не как определенные формообразования сознания [-внешнего, как это было в «Феноменологии духа»], а, поскольку различие его [внешнего-Сознания] ушло обратно в самость, [они представляются] как определенные понятия и как их органическое внутри себя самого обоснованное движение [-диалектическое]».

«Феноменология духа» описывает «Gestalten des Bewuptseins» /формообразования сознания/, т. е. конкретные, или ощутимые, то бишь пространственные, формы раскрывающего Бытие Сознания, которое неизменно знает и отдает себе в том отчет, что представляет из себя что-то иное, нежели раскрываемое им Бытие. Иначе говоря, «Феноменология» описывает Человека' ito Антропология. Но «Феноменология» описывает Bewegung, «движение» Духа в его формообразованиях. И это значит, что «Феноменология» — это генетическая или историческая антропология: она описывает Человека в его становлении; она его описывает таким, каким он сам себя творит внутри всемирной Истории, посредством этой Истории, а лучше сказать, как всемирную Историю. Как скажет Гегель в конце главы, «Феноменология духа» есть «begriffene Geschichte», «История, постигнутая в Понятии», в ее окончательно завершенной целостности.

Напротив, в Wissenschaft, или собственно «Науке», т. е. во второй части «Системы», «различие, — говорит Гегель, — ушло обратно в самость». Это значит: если исторический Человек соотносится с Миром изнутри, посредством или в качестве отрицающего Действования, создающего реальное, или объективное, «различие» между Субъектом и Объектом, то

Мудрец, производя Науку, соотносится с Объектом только внутри и посредством мышления, или созерцания. Иначе говоря, для него больше не существует реального противостояния /opposition/ между Понятием, которое раскрывает вещь, и вещью, которая раскрывается Понятием. И это означает, что там, ГДЕ ЕСТЬ Мудрец, НЕТ больше Человека в собственном смысле слова. ЕСТЬ только Понятие. Следовательно, ни Субъект, ни Объект не могут как-то изменить характер собственных взаимоотношений. Все замыкается в Тождестве, и «движение», или развитие, Науки более не создает ничего нового. Значит, у этого «движения» нет Будущего. Нет Времени и, таким образом, Истории. Оно, если угодно, — «вечное движение». «Органическое движение» Понятия внутри себя самого, или «диалектическое» развертывание Понятия (а именно, понятия Бытия) во «всецелой» /«total»/, или непрестанно обращающейся на самое себя Речи, поскольку в целом она и есть не что иное, как свое собственное заключение, приглашающее к новому развертыванию.