Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров
Шрифт:
В Германии с аналогичных позиций выступал Кристоф Мартин Виланд (1733–1813). Он выпустил в 1772 г. книгу 'Золотое зеркало" — что-то вроде утопического романа. Как мы уже знаем (см. главу 17), утопия всегда отталкивается от существующего порядка вещей, и всякое утопическое произведение либо подразумевает, либо содержит в открытом виде критику современной ему действительности.
"Власть и сила, — писал Виланд, — не имеют никакого права притеснять слабых; наоборот, они налагают на тех, кто может ими располагать, обязанность помогать слабым… Каждый человек, дабы иметь право
Страстной любовью к простому народу дышат произведения Иоанна Генриха Песталоцци (1746–1827) — философско-педагогические трактаты в форме романов. Всю свою жизнь и еще теперь, — пишет он на склоне лет, — я всегда желал одного: блага народа, который я люблю, несчастья которого я чувствую, как немногие люди их чувствуют, потому что вместе с ним я переносил его беды, как их переносили немногие люди". Швейцарско-немецкий мыслитель был не только теоретиком (его считают основателем науки о воспитании — педагогики), он и сам учреждал сиротские приюты и школы для бедных детей, вводя в них новые принципы воспитания.
В настоящей главе упомянуты лишь некоторые из авторов XVIII в., которые в той или иной форме, с тех или иных позиций, сочувственно, а подчас возмущенно писали о бедствиях трудящихся масс и о необходимости улучшить их положение. При этом почти все они желали добиться изменений путем реформ, но никак не насилием Многие из них отрицательно отреагировали на революцию во Франции. Но самим фактом своим французская революция не могла не вызвать широкой волны социально-политической публицистики и появления новых имен на этой ниве.
Немецкий писатель и ученый, автор превосходной книги о кругосветном плавании капитана Кука в 1772–1775 гг., участником которого ему довелось быть, Георг Форстер (1754–1794) отнесся к революции неоднозначно. Но социальные симпатии его недвусмысленны: "Там, где крайняя нищета угнетает ремесленника, где получаемый с крайним напряжением сил скудный заработок едва может удовлетворить самые необходимые потребности, в стране, где наука своим лучом освещает высшие классы, там участью ремесленника становится невежество; он не может осуществить самого благородного назначения человека, несмотря на то, что сам изготовляет средства для связи народов между собой".
Так писал Форстер в 1790 г. Вера в преобразующую силу народного просвещения — сколь характерна эта черта для уходившего тогда XVIII столетия… Но уже звучали голоса, требующие для простого народа чего-то посерьезнее, нежели воспитание и просвещение. Горячего приверженца нашла Французская революция в лице Иоганна Готлиба Фихте (1762— 18l4). Произведения его — не газетные однодневки; даже когда он пишет публицистику, в них чувствуется ученик Канта, впоследствии и сам признанный классиком немецкой философии.
В 1793 г. Фихте издает книгу "К исправлению суждений
"Сделайте так, чтобы человек мог совершенно свободно распоряжаться своим естественным достоянием, своими силами, — пишет Фихте. — Вскоре вы увидите замечательное зрелище…" По его мнению, начнется быстрое перераспределение собственности "между все возрастающим числом рабочих рук".
Ничего не зная друг о друге, он и Фихте писали одновременно и чаяли одного и того же. Перераспределение собственности, по мнению обоих, — вот магический ключ к решению социальных проблем и всеобщему благосостоянию (в главе 15 мы уже видели, как отреагировал на это Мальтус).
Фихте пришел к социализму постепенно. УИЛЬЯМ Годвин (1756–1836) сразу выступил как социалист. Его "Исследование о политической справедливости" тоже вышло в свет в 1793 г. Объемистое сочинение, конечным выводом которого было социалистическое переустройство общества, по большей своей части содержало (как мы должны догадаться) острую социальную критику. Вот несколько ее образцов, относящихся к теме данной главы.
Когда на столе одного из великих мира сего мы видим богатство целой провинции, можем ли мы удивляться тому, что рядом живут люди, у которых нет даже хлеба, чтобы утолить муки голода?" "Неравенство состояний — неизбежное следствие института собственности".
"Но разве хорошо, что столь большая часть общества пребывает в отвратительной нищете, тупеет в невежестве, становится отталкивающей из-за своих пороков, вечно живет голая и голодная; постоянно толкаемая на преступления, она становится жертвой безжалостных законов, специально созданных богатыми для ее угнетения".
"Сперва владелец земли берет себе несоразмерно большую часть продукта, за ним следует капиталист, который оказывается не менее прожорливым. А между тем можно было бы обойтись без обоих этих классов при другом устройстве общества…"
"Это та система, которая дает одному человеку возможность распоряжаться продуктами труда другого человека… Любое богатство в цивилизованном обществе есть продукт ручного труда…
Каждый человек, выпивая стакан вина или надевая украшение, может подсчитать, сколько людей были обречены на рабство, на неустанный труд в поте лица, на недостаток пищи, на тяжкую работу без передышки, на дикое невежество и огрубление чувств, и все для того, чтобы он мог обладать этими предметами роскоши".
"Люди странным образом обманывают сами себя, когда они говорят о собственности, завещанной их предками. Собственность создается ежедневным трудом ныне существующих людей". "Дух угнетения, дух раболепства, дух мошенничества — таковы непосредственные плоды нынешней системы собственности".