Введение в Лакана

Мазин Виктор Аронович

В конце статьи Якобсон фактически обращается к бессознательному со ссылкой на «Толкование сновидений» Фрейда. Он пишет: конкуренция между селекцией и комбинацией проявляется практически в любом процессе символизации. Так, например, при исследовании структуры слов решающим вопросом является то, как построены используемые символы и временные последовательности, на отношениях смежности («метонимическое смещение» и «синекдохическая конденсация» у Фрейда), или на отношениях сходства («тождество и символизм» у Фрейда).

В 1957 году Лакан пересматривает это сопоставление Якобсона и соотносит связь по смежности, метонимию с фрейдовским смещением, а связь по сходству, метафору – со сгущением. Формула метонимии, по Лакану, – слово в слово; формула метафоры – слова за слово. Искажение – смещение и сгущение Фрейда – Лакан переводит

как скольжение означаемого над означающим. Один из очевидных выводов из такого соотнесения, перевода: бессознательное оперирует риторическими тропами. Иначе говоря: бессознательное структурировано как язык. Бессознательное структурировано как язык, в котором я – шифтер, переключатель. Лакан, между тем, не останавливается на соотнесении механизмов работы бессознательного со структурными операциями языка. Он говорит: желание человека – метонимия, симптом – метафора. Причем, убеждает он слушателей, слова «симптом есть метафора» сами метафорой не являются, и желание – на самом деле метонимия, ведь оно действительно пребывает в непрерывном смещении. К этим мыслям Лакан приходит на основании изучения Фрейдом и Якобсоном речевых расстройств, афазий. Статья Якобсона о двух видах афатических нарушений и двух полюсах языка выходит в свет в 1956 году, затем в несколько отредактированном виде – в 1957 году. Выходит она с посвящением Раймону де Соссюру. С этим психоаналитиком, сыном Фердинанда де Соссюра Якобсон встречается в Нью-Йорке, куда переезжает из-за распространяющегося по Европе фашизма. Раймон де Соссюр не мог не привлечь внимания Якобсона, ведь его как раз интересует и лингвистика, и психоанализ, и особенно – отношения между ними.

ПОД ЗНАКОМ ДЕ СОССЮРА

Удивительно, но Зигмунд Фрейд, прекрасно понимая значение языка в психоанализе, проявляя устойчивый интерес к наукам о языке, занимаясь проблемами расстройств речи еще в допсихоаналитический период, не обратился к «Курсу общей лингвистики» Фердинанда де Соссюра, вышедшему в свет в 1916 году. Это еще более странно потому, что сын Фердинанда де Соссюра, Раймон де Соссюр – психоаналитик, который прошел аналитическую подготовку на знаменитой кушетке Зигмунда Фрейда. Более того, сам Фрейд написал введение к его книге 1922 года «Психоаналитический метод». Лакан, можно сказать, восполняет этот пробел. 9 мая 1957 году он выступает в амфитеатре Декарта в Сорбонне с докладом «Инстанция буквы в бессознательном, или судьба разума после Фрейда». Этот программный текст являет собой итог очередного прочтения де Соссюра и общения с Якобсоном. В «Инстанции буквы» Лакан формулирует следующие тезисы: бессознательное структурировано как язык; бессознательное – дискурс Другого; симптом организован структурой языка; симптом – метафора, желание – метонимия. Таким образом, Лакан обращается к де Соссюру, Якобсону и Фрейду, чтобы в очередной раз подчеркнуть: никогда в психоанализе речь не шла о бессознательном как о резервуаре влечений, или хуже того инстинктов. Открытие Фрейда состояло как раз в том, что бессознательное – неосознаваемые представления, что бессознательное высказывает субъекта в свободных ассоциациях. Субъект выговаривается, проговаривается. И, тем самым, он оказывается производным языка, лингвистического знака, буквы. О букве, букве дискурса, – говорит Лакан, – речь идет на каждой странице «Толкования сновидений» Фрейда. Буква это иероглиф, идеограмма. Буква, по Лакану, – тот материальный носитель, который каждый говорящий заимствует в языке. Своим телом ребенок на определенной стадии своего развития входит в предсуществующий ему язык, в систему знаков.

В докладе «Инстанция буквы» Лакан по-новому осмысляет понятие знак из «Курса общей лингвистики». Языковый знак де Соссюра – двусторонний психический феномен, оба элемента которого теснейшим образом связаны между собой и предполагают друг друга. Одна сторона знака – понятие, другая – акустический образ. Фердинанд де Соссюр называет их означаемое (понятие) и означающее (акустический образ). Эти два элемента связаны между собой теснейшим образом. Как две стороны одного листа. Однако, отмечает де Соссюр, связь эта – произвольна, означающее немотивировано по отношению к означаемому.

Лакан

производит дальнейшую автономизацию означающего. Если де Соссюр, утверждая произвольность соединения означающего с означаемым, все же настаивает на их связи, на значении, возникающем в этой связи, то в толковании знака Лаканом означающее не обладает открытым доступом к означаемому. Главное в знаке, по Лакану, – не означающее и не означаемое, а черта между ними. Эта разделительная черта – цензура, оказывающая сопротивление доступу означающего к означаемому. Видна лишь одна сторона листа. Формула Лакана – формула не отношений двух составляющих знака, а их разделенности. Доступно лишь означающее. Причем, означающее это не только акустический, но и визуальный образ. Означающее указывает не на означаемое, а на другие означающие, обнаруживаемые в последовательности, в цепи. Из этих соображений вытекает еще одна знаменитая лака-новская формула: означающее представляет не что-то чему-то, не означаемое кому-то, а субъекта другому означающему. Логика означающего – скольжение от означающему к означающему, от слова к слову. Логика означающего это логика желания, и риторический троп желания – метонимия. Метафора же – замещение одного означающего другим. Эта логика объясняет несовпадение субъекта с самим собой, то есть совпадение означающего с означаемым.

Поскольку субъект входит в бытие благодаря языку, то есть в качестве представленного в языке, он в момент своего рождения незамедлительно исчезает под означающими. В качестве говорящего, субъект не может совпасть с самим собой. Он говорит о себе, он делает себя объектом своей речи. Субъект говорит о себе, не будучи собой. Лакан говорит: я не есть там, где я игрушка моей мысли. Меня означаемого нет. Это расхождение, эта пропасть и становится основанием субъекта. Фундамент субъекта – пробел в цепи означающих.

Лакан переворачивает все общепринятые, в том числе и структуралистские представления о знаке, которые заключаются в следующем: означаемое предшествует означающему; слово открывает доступ к значению; язык-средство коммуникации; человек пользуется словами, чтобы передать смысл и намерения. Психоанализ показывает Лакану: означающее возникает вместе с означаемым, точнее, вместе с исчезновением доступа к означаемому; буква производит в человеке истину; значение возникает не в пределах знака, а между означающими; язык используется для того, чтобы скрыть смысл и намерения.

Такого рода диспозиция позволяет Лакану по-новому толковать клинический материал. В частности, по-новому расставить акценты в толковании сновидений. Лакан уделяет еще более пристальное внимание деталям проявленного содержания. Он не занимается поиском некоего скрытого содержания, некоего таинственного означаемого. Тайна лежит на поверхности. Истина – в самом тексте, в словах, между ними, в букве, в инстанции буквы. Истина между языком и речью.

ПЕРЕД СТЕНОЙ ЯЗЫКА

Я всегда говорю истинную правду, – начинает свою речь для телевидения Лакан в 1973 году. Речь – не средство коммуникации, не инструмент распространения информации. Речь-обитель истины. Речь-единственное средство, позволяющее приблизиться к истине желания субъекта. «Говорите все, что приходит вам в голову», – требует Зигмунд Фрейд; и «истина приоткроется», – добавляет Лакан.

Сказать, что речь в психоанализе играет большую роль, значит, ничего не сказать. В психоанализе нет ничего, кроме речи. Уже в 1895 году Фрейд понимает: симптомы встраиваются в разговор. Пациент вдруг ощущает острую боль в какой-то момент речи; и боль эта означает нечто несказанное. Симптомы, по Фрейду, – слова, захваченные телом.

В 1915 году в статье «Бессознательное» Фрейд противопоставляет шизофрению неврозам на основании особенностей речи. В речи шизофреника язык становится языком органов. Речь строится по законам сгущения и смещения. Сходство словесного выражения, а не сходство обозначаемых вещей предписывает построение фраз. Словесные представления преобладают на предметными. Если при неврозах словесные представления вытесняются, но окончательно не отрываются от представлений предметных, то при шизофрении слова как бы обретают полную свободу. Невротику не хватает слов, у шизофреника их избыток.