Введение в Саентологическую этику
Шрифт:
Никакие богатства, драгоценности или дворцы не ценятся так высоко, как просто счастье, которое часто ищут, но редко находят.
Но послушайте! Счастье — вот оно, до него рукой подать. Чтобы отправиться в поход за ним, нужны лишь два волшебных слова: «Начало сессии».
Но подобно тому, как мы идем на званый ужин сквозь непогоду, мы обретаем своё счастье во время одитинга, проходя сквозь призрачные тени наших «грехов».
Что же привело к тому, что счастья у человека осталось так мало?
Нарушения обычаев своего народа, своей группы,
Нас не очень-то заботит, что это за обычаи. Ведь шутку-то эту сыграли с человеком сами нарушения!
Мы соглашаемся с установленными нравственными нормами и затем бездумно их преступаем или нарушаем их «по веской причине», и, пожалуйста, несчастье начинает незаметно задвигать свои мрачные засовы за нашими спинами.
И продолжая блуждать по жизни, совершая дальнейшие проступки, соглашаясь с новыми обычаями, а затем нарушая их, мы приходим туда, куда не заглядывает солнце, в темницу наших слёз, вздохов и сожалений об упущенных возможностях: мы приходим в несчастье.
Совместное действие — это ключ к разгадке всех наших овертов. Согласиться, что что-то должно быть, а затем вероломно нарушить своё согласие — это и есть те злые чары, которые необходимы для того, чтобы вызвать несчастье.
Боль должна существовать. К такому согласию мы пришли. Потому что боль сдерживает и предостерегает, преграждает и запрещает. Но доброта, в таком случае, должна состоять в том, чтобы не вызывать боли.
Мы даём согласие на совместное движение. А затем мы отказываемся от своего согласия и уходим, так что мы больше ничем не связаны — не связаны, за исключением того, что где-то в глубине нашей памяти мы всё же связаны шрамами разбитого доверия. Доверие, которое мы разбили, сказав затем, что так было нужно.
Мы все соглашаемся греться на солнце, а затем мы недовольны тем, что оно обжигает. Мы все соглашаемся целовать и любить, а затем мы поражены, что за этим может следовать такая боль.
В совместном движении нет ничего плохого, до тех пор, пока мы не поступаем с другими жестоко.
Связанные соглашениями и совместными действиями, мы осмеливаемся быть жестокими к тем, с кем мы связаны стальными узами обещаний.
И вот, поступив жестоко по отношению к тем, кого мы сделали продолжением нас самих, как это бывает у супругов или в группе, затем мы, к своему превеликому удивлению, обнаруживаем, что сами испытываем боль.
Теперь легко понять последовательность, связанную с овертами. Её пределы ограничены. Но началась она с первого возникшего у нас побуждения совершить жестокость по отношению к людям, связанным с нами обычаями и совместными действиями.
Почему человек ощущает боль в собственной руке, когда он ударил по руке другого?
Потому что там, где некогда существовала верность обещанию, жестокое побуждение стало разрывом связи с людьми.
Единственным овертом, который может причинить нам боль, является такой жестокий поступок, который нарушает то, с чем мы когда-то согласились.
Действуйте вместе с какой-то
Всё человечество живёт в соответствии с кодексами поведения, в отношении которых существует взаимное согласие, и каждый человек стремится к достижению чего-либо в соответствии с этими же кодексами. Может быть, эти кодексы хороши, может быть, они плохи, ясно только то, что это кодексы. Обычаи объединяют народ.
Отсюда возникает совместная деятельность. Скоординированные мысль и движение. Отсюда — единство намерений, и в результате — выживание.
Но вот происходит нарушение этого кодекса. И поскольку этого кодекса придерживались, каким бы он ни был, и поскольку человек искал душевного спокойствия в компании других людей, он скрыл своё деяние и, таким образом, вступил в те пределы, где никто не смеётся и где ни в чьём сердце нет свободы.
И вот сияние дня скрыто опустившимся занавесом, и унылые тучи скрывают во мраке все приятные обстоятельства. Потому что человек совершил тяжкий проступок и не может рассказать о нём из-за страха, что тогда погибнет всёсчастье.
И, таким образом, мы отгораживаемся от солнечного света и попадаем в серую мглу. И замуровываем в самых глубоких подвалах нашей души причины, из-за которых мы не смеем смотреть в глаза своим друзьям.
А затем мы начинаем — вместе со всеми остальными — делать так, чтобы другие люди почувствовали себя виноватыми, мы делаем это, когда, подобно какому-то изможденному, похожему на чучело жрецу, чьи изорванные грязные одежды огрубели от жертвенной крови, мы указываем дорогу в ад тем, кто убивает.
И в глубине нашей души мы скрываем грызущую боль. И тогда, наконец, мы не можем даже плакать.
Дорога в ад: человек здорово преуспел в живописании отвратительных знаков, указывающих этот путь.
Дорога в рай: человека часто направляли на неё, но он не достиг рая; больше похоже на то, что человек нашёл что-то прямо противоположное.
Но теперь открылся широкий путь — это произошло в Саентологии.
Е-метр и исповедь, проводимая умелым одитором, могут открывать дорогу потоку прошлых проступков и давать выход этому водопаду до тех пор, пока ад не исчерпает себя.
И тогда под утренним солнцем снова будет блестеть капелька росы на розе.
ВЫ МОЖЕТЕ БЫТЬ ПРАВЫ
Правота и неправота образуют обычный источник споров и борьбы.
Представление о правоте охватывает и очень высокие, и очень низкие уровни шкалы тонов.
Усилие, направленное на то, чтобы быть правым — это последнее сознательное стремление индивидуума на его пути к смерти. «Я-прав- а-они-не-правы» — это самое примитивное представление, которое может быть сформулировано не осознающим кейсом.