Введение в Ветхий Завет. Книга 2.

Юнгеров Павел Александрович

Язык книги Аггея носит, по своему грамматическому и лексическому строю, черты послепленной эпохи с смешанными еврейско-арамейскими словами и оборотами. Более примыкает к прозе, чем к поэзии, и оживляется лишь частыми вопросами (Агг 1:4, 9; 2:3, 12, 13, 19), иногда ритмом (1:6, 9, 10; 2:6, 8, 22) и часто повторяемым любимым выражением: «положите на сердца ваши « (Агг 1:5, 7; 2:15, 18).

Как каноническое писание, книга Аггея была уже известна премудрому Сираху: како возвеличим Зоровавеля? и сей яко печать на десней руце (Сир 49:13); очевидно, это возвеличение заимствовано из пророчества Аггея (2:23). Апостол Павел говорит: ныне обетова (Господь) глаголя: еще единою Аз потрясу не токмо землею, но и небом (Евр 12:26). Это «обетование», несомненно, находится в пророчестве Аггея (Агг 2, 6, 21). Следовательно и апостол Павел признавал книгу Аггея богодухновенно-пророческим писанием, заключавшим обетования Господни.

Экзегетические

монографии: A.Kohler. Die nachexilischen Propheten. 1. Aggai. Erlang. 1890 г. Pressel. Com. zu den Schriften d. Propheten Haggai, Sacharja u. Maleachi. Gota. 1870 г. Reinke. D. Proph. Haggai. 1868. Perrowne. Haggai a. Zechariah. Cambr. 1888 г. Andr'e . L. prophet Aggee. Flor. 1895 г.

Толковательных монографических трудов на книгу пророка Аггея в русской литературе нет. Общие исторические сведения об эпохе Аггея и Захарии хорошо изложены в Чтениях в Общ. Люб. дух. просв. 1886, 1. статья:

«Иудеи по возвращении из плена вавилонского». К-ий. А также в библейско-исторической монографии: В. Попов. Возвращение иудеев из плена Вавилонского и первые годы их жизни в Палестине до прибытия Ездры. К. 1905 г.

Книга пророка Захарии.

Пророк Захария начал проходить свое служение вместе с Аггеем на втором году Дария Гистаспа и продолжал его на третьем и четвертом годах (Зах 1:1; 7:1). Подобно Аггею, он поддерживал руки строителей храма (1 Езд 5:1–2:6, 14). Время его деятельности падает на 520–515 гг. до Р. Х.

Книга пророка Захарии по содержанию и внешней форме разделяется на две части: символическую (1–6 глл.) и пророческую (7–14 глл.). В первой части в символах и видениях излагаются утешения в настоящем и будущем еврейского народа, во второй в прямой пророческой речи предвозвещаются будущие события в жизни еврейского и языческих народов и будущее мессианское всемирное спасение.

Книга пророка Захарии с давнего и до последнего времени возбуждает в критической литературе сомнения в подлинности. Сомнения в ее подлинности высказывались английскими богословами (Меде, Киддер, Вистон) еще половины XVII века (с 1653 г.). Поводом для них послужила цитата в Новом Завете (Мф 27:9) пророчества Захарии о продаже Мессии — Иисуса Христа за 30 сребреников (Зах 11:12–13), как пророчества Иеремии. Отсюда делался вывод, что И и 12 главы книги Захарии некогда входили в книгу Иеремии. Позднейшие ученые отрицательного направления стали внимательно изучать язык и содержание книги Захарии, и находя разности в разных частях книги, делали вывод о различии ее писателей. Так, в первых главах (1–6 глл.) пророчества излагаются в символах и видениях, а в последующих в прямой пророчественной форме. В первой части пророк говорит о своем времени и духовном состоянии своих современников и их вождей, а во второй предвозвещает будущие события мессианской эпохи. Конечно, должна быть разность во многом в способе изложения и языке этих частей, которая, по мнению критиков, указывает на разное время жизни писателей книги и на разных писателей. Так как первая часть (особ. 1–8 глл.) носит на себе несомненные следы эпохи Захарии и имена его современников, первосвященника Иисуса и Зоровавеля (Зах 1:7; 3:1, 8; 4:7, 9; 6:10; 7:1; 8:19), то критики остановились на второй части (преимущ. 9–14 глл.) и отыскивали для ее писателя разные эпохи, с царствования Озии до Антиоха Епифана. Не перечисляя критических мнений по сему вопросу [439], отметим лишь следующие черты. Между тем как большинство древних и новых критиков, до Орелли (1888 г.) и Баудиссина (1901 г.) включительно, относили вторую часть книги Захарии (9–14 глл.) к допленной эпохе — Исайи и Осии, — новый критик Штаде (1881 г.) относит ее к Маккавейской эпохе (также Гейгер, Б"oттхер, Ватке, Паулюс). Должно быть не очень уж крепки и непоколебимы критические «основы»!.. Кауч к эпохе Александра Македонского относит этот отдел, хотя и предполагает «вставки» в нем из пророчеств 8-го века до Р. Х. (Guthe. Bibelwort. 1903 г. 558 s.). Новакк отнес к эпохе Александра Македонского и Антиоха Епифана первую часть отдела (9–10 глл.) на основании имени ионян (Зах 9:13), а в 11–14 главах видит сходство с Иезекиилем и с древними пророческими книгами и объясняет его тем, что «пророк жил и носился духом в древних писаниях». Под Ассуром (Зах 10:10), по его мнению, нужно разуметь сирийцев (Kl. Proph. 350–354 ss.). Конечно, так можно легко признать какого угодно писателя и «древним и поздним»: в одну эпоху он жил, а в другой «духом носился»… После этой оговорки перейдем к положительным доказательствам подлинности спорного (Зах. 9–14 глл.) отдела.

Иудейское и христианское предание не знало многих писателей книги Захарии, а лишь одного пророка Захарию. Собиратели канона, Ездра и Неемия, были почти современниками Захарии и трудно допустить ошибку у них и ложное внесение в книгу Захарии пророчеств более ранних, ему не принадлежавших, а тем более они не могли внести пророчеств эпохи Антиоха Епифана. Книга же Захарии, как в еврейском тексте, так и во всех древних переводах, имеет и всегда имела тот вид и состав, какой и ныне имеет, включая и спорные 9–14 главы.

Вопреки попыткам критиков отыскивать разные «эпохи» для жизни писателя спорных глав, анализ последних показывает, что произносивший их пророк и его слушатели находились в таких

же исторических условиях, в каких были Захария и его современники. Так, по Зах. 9:11–12 иудеи приглашаются возвратиться в Иерусалим из «рва безводного», они — «пленники надеющиеся». Таковыми они были в эпоху Захарии. Тут нечего искать ни царствования Озии, ни Антиоха Епифана. И пророку Захарии открыто Ангелом, что «Иерусалим заселит окрестности (очевидно при пророке пустынные) по причине множества людей» (Зах 2:4–5). Наравне с иудеями приглашает (в спорных речах) пророк «Ефрема» возвратиться, потому что и над израильтянами Господь умилосердится (Зах 10:6–8). И для этого приглашения не нужно удаляться от эпохи Захарии, у которого в бесспорных речах находится такое же пророчество (Зах 8:13). Пророк замечает в спорном пророчестве, что Израиль и Иуда будут возвращены из плена и «собраны» (Зах 10:8) и сделаются таковыми, «как бы Я не оставлял их» (10:6), — явный намек на время вавилонского и ассирийского плена. У иудеев, по пророчествам, нет царя, а есть лишь тысяченачальники и князья (Зах 9:7; 12:5–6). Таково было политическое состояние при Захарии, и во всяком случае не до плена. Дом Давида представляется значительно униженным и нуждающимся в особых утешительных пророчествах о его будущей славе (Зах 12:7–8; 13:1). Таков он был и при Захарии (Зах 4:6–8; ср. Агг 2:23). Иерусалиму дается особенное преимущество перед другими городами и он является как бы символом всего иудейского царства (Зах 9:10; 12:2, 3, 5–9; 13:1; 14:2, 4, 10–12, 21). Такое выдающееся положение занимал Иерусалим при Захарии (Зах 1:12, 16–17; 2:12; 3:2, 9; 8:3–4, 5–8, 15, 22). В послепленном иудействе Иерусалим естественно выделялся из других городов политически и теократически (ср. 1 Езд 3:1,8; 7:7–8; 8:32; Неем 3–4 глл.; 8:1–12; 11:1…).

Что касается врагов иудеев — ионян и особенно ассирийцев (Зах 9:13; 10:11), то упоминание о первых у Даниила (Дан 8:21) и Иезекииля (Иез. 27:13, 19) и в 1 Пар. (1:5), а о вторых у Ездры (1 Езд 6:22), освобождает и с этой стороны спорную часть от отыскания какой-либо особой «эпохи» для ее происхождения. Упоминание о терафимах (Зах 10:2) и ложных пророках (11:2–6) имеет себе параллель у Неемии (6:4), Малахии (3:5) и Иезекииля (13 гл.). В каком политическом состоянии находились филистимляне (9:5–7), точно неизвестно, а потому нельзя считать «невозможным» пророчество о них у Захарии. У Сираха (50:28) филистимляне вместе с идумеями считаются враждебными и ненавистными иудеям, стало быть и после плена они существовали и вредили иудеям наравне с самарянами.

Спорные главы книги Захарии сходны с неоспоримо-подлинными по содержанию и характеру заключающихся в них пророчеств. Так, в тех и других речах предвозвещаются суд Божий и бедствия языческим народам, враждовавшим с иудеями (Зах 9:1–7 = 1:14–15; 6:8). Мессия в тех и других речах предвозвещается, как царь и первосвященник (Зах 9:9–17; 12:8–10; 13:7 = 3:8; 6:12–15). В обеих частях предвозвещаются: обращение язычников (Зах 14:16–17 = 2:11; 6:15; 8:22–23), очищение от грехов и «святость» нового мессианского царства (Зах 13:1–9; 14:20–21 = 3:1–9; 5:1–11; 8, 3). В обеих частях предвозвещается стечение народов в Иерусалим на поклонение Господу (Зах 14:16–21 = 8:20–23). Свойственное веку Захарии и языку его современников влияние арамейского языка отразилось на обоих отделах. Некоторые характерные выражения, не встречающиеся в других ветхозаветных книгах, встречаются в обоих отделах. Например, — никто не ходил и не возвращался (Зах 7:14 = 9:8); слово — в значении снимать (Зах 3:4 = 13:2). Всеведение Божйе уподобляется «оку Божию» и символизируется образом глаза (Зах 3:9; 4:10 = 9:1; 8:9; ср. 1 Езд 5:5). Символическое значение «камня» (Зах 12:3 = 3:9). Дословно сходны некоторые стихи или части их (Зах 2:10 = 9:9; 2:6 = 9:12–13; 7:14 = 9:8). Пророк приглашает «дщерь Сиона ликовать и веселиться» ради «входа» в Сион Господа (Зах 2:10 = 9:9). Постоянно оттеняется разделение еврейского народа на «Иуду и Израиля», «Иуду и Ефрема», «Иуду и Иосифа» (Зах 1:12, 19; 8:15 = 9:13; 10:6; 11:14…). Это разделение ясно напоминает современное пророку политическое и религиозное разделение остатка двух царств.

Что касается значительного присутствия символизма и видений в бесспорных отделах (особ. Зах 1:7–6:8) и отсутствия их в спорных отделах, то эта разность едва ли что может доказывать. И в бесспорных отделах встречается несимволическая речь (Зах 1:1–6; 7–8 глл.), и в спорных есть символизм (напр. Зах 9:14; 10:3–4; 11:14–15; 12:6; 13:1; 14:4, 20–21). И у других пророков встречаются подобные же смены символических речей и видений прямыми пророчествами и обличениями, например у Иезекииля (Иез 5–7 глл.; 13–14; 18; 20 и мн. др. глл.), у Даниила (2–6; 9 глл.). Эта разность зависит от характера и содержания даруемых Господом откровений, а не от различия записывающих эти откровения: ни бо волею бысть егда человеком пророчество (2Петр 1:21).

Наконец, первый повод к появлению критических теорий о книге Захарии, новозаветная цитата пророчеств его с именем Иеремии (Мф 27:9), также мало состоятелен. Евангелист Матфей здесь, как и в других местах (Мф 2:23) и другие евангелисты (Мк 1:2 = Ис 40:3; Мал 3:1), соединяет несколько пророчеств: Захариино о 30 сребрениках (Зах 11:12–13) и Иеремиино о скудельном поле (Иер 18–19; 32:9).

Итак, освободив книгу Захарии от рассмотренных критических сомнений, имеем право признавать всю ее писанием самого пророка Захарии, каковым признавала ее иудейская и христианская Церковь.