Вверх, к синему небу
Шрифт:
Все его тело заполнило одно лишь чувство – осознание, что наконец все закончилось.
Подтащив свое истерзанное тело к Тиюри и Такуму, он услышал решительный голос.
– Так.
Голос принадлежал Черноснежке, до сих пор в поединке на инкарнации превосходно удерживавшей на месте таинственного Бёрст-линкера по имени «Блэк Вайс».
– Я хотела бы задать тебе очень много вопросов, но, думаю, ты не настроен отвечать. В таком случае давай закончим побыстрее.
Пластинчатый аватар в ответ качнул головой.
– Нет,
Судя по этому негромкому голосу, Блэк Вайс ни капли не сожалел о своем товарище, уничтоженном прямо у него на глазах. Черноснежка быстро подняла правую руку-меч и прошептала со сталью в голосе:
– Это не было бы правосудием, так что уйти я тебе не дам. Сначала я тебя убью, а потом за час, пока ты не воскреснешь, не спеша обдумаю, что с тобой делать.
– Боюсь, боюсь, – Блэк Вайс пожал плечами и продолжил еще более безмятежным тоном: – Видишь ли, моя сильнейшая сторона – «бегство». А, но сначала еще кое-что. Я абсолютно ничего не знаю о вас, Черном легионе. Я пришел сюда только потому, что меня нанял Тейкер-кун и заранее заплатил. Естественно, никакой реальной информации о вас я от него не получал, и по возможности мне бы хотелось впредь не иметь с вами ничего общего.
– Поздно, – холодно отрезала Черноснежка; ее правая рука-меч окуталась красной аурой, левая – синей.
Она сделала шаг вперед –
И тут произошло нечто странное.
Бессчетные тонкие пластины, из которых состоял аватар «Блэк Вайс», со стуком собрались в одну-единственную пластину посередине.
Теперь она была одна – нет, даже не пластина, а тень. Оттуда, где стоял Харуюки, еще было видно какую-то форму, но, когда эта тень повернулась, она вообще стала почти неразличимой.
– С вашего позволения, я вас покидаю.
Сразу после этого заявления тонкая тень погрузилась, будто растворяясь в большой тени стоящего позади школьного здания. Раздался звук, будто что-то на большой скорости уносилось прочь.
– Хха!!!
С этим выкриком Черноснежка рубанула правой рукой.
Багровая черта пробежала по земле, врезалась в школьное здание, поднялась по стене и –
– Уааа?! – вырвалось у пораженного Харуюки, когда юго-восточный край белого как мел дворца, где в реальном мире находились учительская и кабинет директора, оказался отсечен и с грохотом обвалился.
Среди огромного количества белых обломков в сторону отлетела маленькая черная пластинка. Воткнувшись в землю школьного двора, она тут же трансформировалась в руку и несколько раз перевернулась.
Больше ничего не произошло. Рука тут же превратилась в кучу полигонов и исчезла.
– …Все-таки ушел, пф, – пробормотала Черноснежка и опустила меч.
Глядя на эту прекрасную, недосягаемо прекрасную, героическую и вместе с тем эфемерную фигуру…
…Харуюки наконец выкрикнул
– …Семпай!!!
Он отчаянно толкал вперед свой аватар, верхняя часть которого лишилась брони и была вся в ранах. Услышав его шаги, Черноснежка развернулась.
Остановившись прямо перед ней, Харуюки вцепился в собственные руки.
– Семпай… семпай… я… я…
Чего-то большего произнести он не мог.
Черноснежка какое-то время молча смотрела на сияющий «Ураганный двигун», сросшийся с крыльями за спиной у Харуюки.
Ее фиолетово-синие глаза моргнули, и она кивнула. Потом подняла правую руку-меч, хлопнула Харуюки по плечу щекой клинка и сказала:
– …Ты действительно сделал все, что мог. Мы с тобой подробно поговорим завтра, когда я вернусь в Токио. А пока отдохни как следует.
Потом ее взгляд сместился за спину Харуюки. Там вместе стояли Сиан Пайл и Лайм Белл.
– Ты тоже хорошо сражался, Такуму-кун. Спасибо за все твои старания сегодня. И… Курасима-кун – нет, Тиюри-кун.
После чего Черноснежка сделала нечто совершенно неожиданное. Она поклонилась Лайм Белл.
– …Огромное тебе спасибо. Если бы ты не рассказала мне об этом, я бы не смогла сюда добраться.
– Че-…
– Чегооо?!
Харуюки и Такуму воскликнули разом.
– Ра-рассказала… погоди, Тию, ты? Ты рассказала Черноснежке-семпай?
– Вот именно! – Тиюри вскинула левую руку с колоколом и громко заявила своим обычным темпераментным голосом: – Вы наверняка удивлялись, зачем я к вам пришла. Конечно, затем, чтобы дождаться, пока вы назначите точное время дуэли, и послать его Черно-семпай!
– Э… эээ… погоди секундочку… – промямлил Харуюки и принялся лихорадочно крутить шестеренки своего уставшего мозга.
Прямо перед тем, как они втроем нырнули в «Безграничное нейтральное поле», но сразу после того, как Харуюки отослал Номи последнее из сообщений о переносе времени боя, он совершенно точно сказал: «Ладно, ныряем через минуту».
Значит, как только Тиюри это услышала, она сразу нажала кнопку отправки сообщения для Черноснежки, которое заранее составила и держала на виртуальном рабочем столе. Как только Черноснежка на Окинаве получила это сообщение, она тут же нырнула в «Безграничное нейтральное поле», захватила «энеми» в виде летающей лошади и за пятнадцать часов доскакала до Токио – видимо, вот это все и произошло.
Пока Харуюки и Такуму обалдело смотрели друг на друга, слова Тиюри продолжали сыпаться на них.
– Я беспокоилась, можно ли вам, упрямым мальчишкам, доверять такие вещи, и поэтому послала мэйл семпаю сразу, как только вы решили устроить эту дуэль, и рассказала все, что было. Она ответила: «Я побегу туда через поле, напиши точное время». Знаете, как меня бесило сидеть дома у Хару и ждать, пока вы наконец решите со временем!!!
– П… прости… – пробормотал Харуюки и, тряхнув головой –