Вверх, к синему небу
Шрифт:
– Пра… правда? Ну… тогда ладно. Это… и еще. Насчет видео со мной…
– Ээ, видео? Прошу прощения, какого видео?
– …Нет, прости, ничего.
Слегка покачав головой, Номи снова улыбнулся и быстро поклонился.
– Это все? Тогда я пойду.
После чего мальчик, которого когда-то звали Даск Тейкером, развернулся, сбежал по лестнице и исчез из виду.
Харуюки, шатаясь, отступил на несколько шагов, прислонился потной спиной к стене коридора и зажмурился.
«Бывшие пользователи ускорения никак не могут вмешиваться
Теперь Харуюки в полной мере понимал значение этих слов, произнесенных таинственным аватаром по имени Блэк Вайс.
Бёрст-линкеры, потерявшие «Brain Burst», заодно теряют и все воспоминания, связанные с ускоренным миром. А значит, они ничего не могут сделать. Они даже не пытаются что-либо сделать.
Сейдзи Номи тоже наверняка знал правду – он ведь вынудил собственного Родителя, старшего брата в реальной жизни, пройти через насильственную деинсталляцию программы. Да, он понял это в тот момент, когда его аватар начал растворяться в арене «Лунная ночь». Он понял, что его память стирается. Что сейчас, все еще осознавая себя, он уже становится «бывшим Бёрст-линкером».
– Это… это просто…
Харуюки невнятно бормотал, стоя с бледным лицом перед кабинетами первоклассников, и проходящие мимо ученики смотрели на него озадаченно.
После уроков.
Сидя за привычным столиком в рекреации, Харуюки рассказал все, что узнал, Такуму и Черноснежке. Никого из учеников поблизости не было.
Даже когда он объяснял, ему по-прежнему было страшно и жутко. Он боялся, что «Brain Burst», который, вполне возможно, отслеживает его речь, сотрет и его, Харуюки, воспоминания, как только обнаружит слова вроде «деинсталл», «память», «стирать».
Поэтому он сначала заставил всех снять нейролинкеры, а уже потом затараторил.
Даже после окончания рассказа двое его слушателей какое-то время молчали.
После целых тридцати секунд тишины Черноснежка взяла со стола свою чашку черного чая и, промочив губы, шепотом сказала:
– …Наверняка вы оба всегда удивлялись. Почему существование ускоренного мира целых семь лет остается тайной.
– …Ага, – кивнул Харуюки. – Я бы точно, если бы потерял «Брэйн Бёрст», был в таком раздрае, что наверняка бы все выложил в сеть или в СМИ, чтобы забрать с собой и остальной ускоренный мир…
– Эй, эй, это мои слова, – Черноснежка смущенно улыбнулась, поставила чашку обратно и продолжила: – Но, в общем… Всегда есть те, кто так думает… и те, кто вполне способен так поступить. Было много предположений, почему так не происходит. Потому что ребенку не поверят без доказательств, что бы он там ни говорил журналистам. Потому что во все сети внедрена система, уничтожающая всю информацию о «Брэйн Бёрсте». И была еще одна гипотеза… я ее слышала на уровне слухов.
Ее черные глаза прищурились. Голос зазвучал еще тише.
– …Что «Брэйн Бёрст», когда стирается, забирает с собой все воспоминания о нем. Но… я в это
Снова повисло молчание.
Такуму, у которого сейчас был перерыв в занятиях секции и который поэтому был в кендоистской униформе, сдавленно спросил:
– Но, командир. Такое вообще возможно? Чтобы… одно приложение стирало память пользователя… вообще человеческую память…
– …Теоретически это возможно, по крайней мере я так слышала, – ответила Черноснежка, глядя на три лежащих на столе приборчика. – Нейролинкер, строго говоря, общается с мозгом не как с биологическим органом.
– Ээ… т-тогда как он с ним общается?..
Черноснежка перевела взгляд на нахмурившего брови Харуюки, ее черные как ночь зрачки посмотрели прямо ему в глаза.
– Я сама не очень это понимаю, но. В наших мозговых клетках есть так называемые микротрубочки, и в них заключены кванты света, которые и формируют сознание человека. Нейролинкер считывает и перезаписывает данные, хранящиеся в виде спина и вектора этих квантов. На этом уровне что сенсорная информация, что память – просто разновидности данных.
– …То есть нейролинкер считывает и перезаписывает нашу память точно так же, как он позволяет нам видеть и трогать виртуальный мир… так, что ли? – почти простонал Харуюки.
Черноснежка решительно покачала головой.
– Это только гипотеза. Кроме того, даже если это теоретически возможно, я просто не могу поверить, что такая функция внедрена в нейролинкер, коммерческое устройство. …Не могу поверить, но…
…Но Сейдзи Номи действительно потерял память.
Никто не произнес этого вслух, однако наверняка все трое одновременно подумали так.
После еще одной долгой паузы Черноснежка решительно произнесла:
– Дальше об этом рассуждать бессмысленно. Если мы хоти узнать ответ, нам остается только добраться до десятого уровня и спросить у создателя «Брэйн Бёрста».
– …Это да. Это ведь наша цель с самого начала… – кивнул Харуюки, потом робко спросил у Такуму: – …Да, а как сейчас Номи?..
– Теперь он в секции просто обычный первоклассник. Как будто из него весь злой дух вышел… я лучше не могу описать. Хотя до сих пор он тоже внешне был веселый и общительный, так что, думаю, кроме нас, никто разницы не заметит…
Такуму помолчал, потом хрипловато добавил:
– Хару, вот думаю и не могу понять. Мы и Номи – кто нормальный, а кто нет?..
– Ответ уже известен. Ненормальные – это мы.
Эти резкие слова принадлежали Черноснежке.
Потом она откинулась на спинку стула и изящно закинула ногу на ногу – само воплощение достоинства.
Черный король взглянула по очереди на двух своих подданных и с бесстрашной улыбкой добавила:
– Однако этот путь мы выбрали сами. Не так ли?
Такуму моргнул и тоже чуть улыбнулся.