Вверх по течению
Шрифт:
Королевско — генеральский сходняк прервали личным приглашением первого квартирмейстера армии на обед всех присутствующих. И 'полосатые штаны' неторопливо потянулись в легкий павильон по соседству, напоминая клубок целующихся змей.
Я же отпросившись у принца, направил стопы в наградной отдел службы первого квартирмейстера, где получил мешок медалей и стопку наградных книжек на весь броневой отряд. И потопал, оттягивая руку мешком серебра заесть это дело со своими солдатами. Кашка явно уже поспела в полевой кухне.
Золотая
По дороге меня догнал фельдъегерь и вручил пакет от Ремидия. Ничего особенного — просто теплое письмо и промежуточный отчет о прибылях в общих предприятиях, которые аккумулированы в рецком банке. Я снова неприлично богатый человек. Только завод 'Гочкиз' пока у меня лично генерирует убытки. Впрочем, эти убытки оформлены как долги. Долги завода партнерству 'Гоч и Кобчик', а то уже должно лично мне.
И если отношения Бисеров ко мне понятны и прозрачны, то благоволение ко мне рецкого маркграфа до сих пор для меня загадка.
У себя в салоне отложил кресты и медали на всех присутствующих при эшелоне. А оставшиеся знаки складировал в сейф. До будущего награждения Аршфортом.
Принц обещал лично провести церемонию награждения героев, если такой возможности не выпадет у короля.
— Сам понимаешь. Савва, форс — мажор… Это сродни стихийному бедствию.
Я не тупой. Намек на императора понял. Даже столько не на самого императора, сколько на его свиту. Слава ушедшим богам она была у него по — походному небольшой.
Когда мы закончили обед и наводили приборку вокруг своего тупичка, прибежал вестовой из ольмюцких гвардейцев и приказал ожидать 'их величества'. После чего я перекинул всех на уборку с левой стороны эшелона, где мотоброневагон находился своей самой покоцаной стороной. Товар так сказать лицом.
А мусора скопилось на путях прилично. Правы предки, которые утверждали, что 'чисто там, где не сорят'.
Через час примерно выставленные мной махальные стали подавать условные знаки.
— Так, бойцы, — прикрикнул я. — Изображаем кипучую деятельность по уборке уже убранного. Ждем команду. Тавор — в салон. Приготовь стол, красную скатерть, наградной комплект и жди команды.
При приближении сдвоенной свиты монархов я рявкнул.
— Строиться!
И мои бойцы, аккуратно закидав метлы и лопаты на платформу, где составленные в козлы стояли их винтовки, быстро выстроились вдоль состава. Можно было бы и лучше построиться, но и так не плохо, все же тут не ровный плац. Даже паровозная бригада пристроилась с краю, хоть и не обязана была этого делать. Но любопытно им.
Сам я, отдав необходимые уставные команды, встретил эту генеральскую отару у края строя.
— Ваши императорское и королевское величества, подразделение отдельного броневого отряда при первом армейском
— Так вот ты какой… Кобчик, — покачал головой император, — Здоровая орясина.
— Рад стараться, ваше императорское величество. Но моей заслуги тут нет — это родителей труды.
— Ты ранен, барон, — участливо спросил старший Бисер, увидев на виске пластырь, торчащий из-под моего кепи.
— Так точно, ваше королевское величество. Был ранен, но остался в бою при защите захваченного железнодорожного моста.
— Можешь заменить знак за ранение на золотой. Насколько я помню это третье твое ранение на нашей службе.
— Так точно, ваше королевское величество. Третье.
— Когда ты все успеваешь, Кобчик? — спросил император. — И завод, и пулеметы, и бронепоезда, и воевать, и в небе летать…
— Я растягиваю сутки на лишний час, ваше императорское величество.
— Как это? — откровенно удивился император.
— Ложусь спать на час раньше, ваше императорское величество.
В отаре свитских раздались приглушенные смешки.
— Показывай свое воинство, шутник, — император сделал каменное лицо. Видимо не любил когда над ним подшучивают.
Оба монарха прошли вдоль всего строя. Внимательно вглядываясь в лица, потом обратно к его середине.
— Здорово, молодцы, — воскликнул император.
Бойцы заучено рявкнули.
— Здвав желав ваше императорское величество!
Не подвели, орелики. Хорошо гаркнули.
— Поздравляю вас со славными победами над исконным врагом с востока.
— Рады стараться, ваше императорское величество, на благо императора и отечества.
— Это хорошо, что рады стараться, — глаза императора потеплели. — Награждать вас будем. Заслужили.
Я дал отмашку. Тавор с двумя бойцами, до поры скрытые в салон — вагоне, споро вытащили узкий стол, скатерть, наградные книжки, сами медали и пакет с булавками. Стол быстро установили недалеко от их величеств, подбив под одну ножку кусок гравия, чтобы не косил. Аккуратно все разложили на столе. И встали рядом навытяжку.
— Встать в строй, — скомандовал я им.
Император посмотрел на кучку сияющих новой чеканкой серебряных медалей на лентах креста военных заслуг и обратился к Бисеру.
— Твои награды, ваше королевское величество, тебе и награждать. Я рядом постою. Посмотрю на героев. Читал я донесения об их подвигах и, откровенно говоря, не верилось. А теперь смотрю на них воочию и понимаю… Такие могут даже чудо совершить.
Сомнительный комплимент для короля, учитывая, что в строю стоят в подавляющем большинстве радикально блондинистые рецкие горцы. А не огемцы. Так и угадывается, что в будущей истории этой войны написанной в имперской столице главную заслугу в нашей победе припишут именно горцам.