Вы и Ваш друг Рэкс
Шрифт:
Начните с малого: сначала отпускайте собаку побегать на свободе во дворе, потом — на каком-либо огороженном участке и т. д. Исподволь, последовательно и настойчиво, день за днем приучайте ее к тому, чтобы она знала, что хозяин всегда даст ей порезвиться, чтобы свободное состояние стало для нее таким же обычным, как пища и сон, добивайтесь ее полного подчинения вам, чередуя принуждение с поощрением и разрядкой, — и успех обеспечен.
На прогулках практикуйте так: отпустив собаку, дайте ей побегать, после подзовите к себе; когда подойдет — поласкайте и снова отпустите… и так раза три-четыре. Потом — подзовите и возьмите на поводок; погуляли — отпустите вновь… Пройдет немного
На правильно воспитанную собаку приятно смотреть. Пошли гулять — она радостно устремилась впереди вас; решили вернуться домой — она так же охотно побежит обратно. Скомандовали «фу!», то есть «нельзя!», и будет «нельзя» — не тронет никого и ничего. И все это — без всякого физического принуждения, по одному слову, сказанному вполголоса.
Такая собака нормально возбудима, в меру злобна, резва и в то же время послушна; она никогда не набросится на кого-либо беспричинно, но не даст и себя в обиду; в случае нужды сумеет постоять и за себя и за хозяина. Она и дрессируется хорошо — легко и без резких принуждений, рефлексы закрепляются стойко. В собаководстве это самый желанный тип животного — тип устойчивой нервной деятельности, — наиболее надежный и эффективный в работе.
Все собаки, воспитывавшиеся не на поводке, которых наблюдал автор, как правило, обладали очень ровным, уравновешенным характером, прекрасно дрессировались, отлично служили своим хозяевам, вызывая общее восхищение послушанием, преданностью и тем особым «благородством» поведения, которое присуще только правильно выращенным животным.
Длительное же лишение свободы всегда дурно отражается на характере собаки. От постоянного сидения взаперти у нее начинают появляться приступы внезапной невызванной злобы, своеобразная угрюмость, сварливость, она делается неласковой, часто выходит из повиновения. Если не обратить на это вовремя внимание, могут быть и более тяжелые последствия. Собака начинает, как говорят, беситься (не смешивать с болезнью бешенства!). Особенно часто это бывает с самцами. В минуту возбуждения такой пес может даже искусать хозяина.
Неосведомленный любитель обычно связывает все это с природной злобностью собаки, но как раз такие собаки, как это ни странно на первый взгляд, очень часто оказываются и трусливыми. На вид грозна, а поставь ее в серьезные условия испытания — она боязливо подожмет хвост и уберется прочь. Почему? Да потому, что инстинкты ее не получили здорового развития, потому что она выросла в комнате, не соприкасалась с многочисленными раздражителями внешней среды, не подготовлена к встрече с ними, не знает, как реагировать на них. В результате, от эффектной, ярко выраженной, необузданной и подчас неоправданной злобы она вдруг неожиданно переходит к позорной трусливости, активная реакция внезапно сменяется оборонительно-пассивной, вместо одной крайности — другая… Получается что-то подобное тому, о чем рассуждал один из героев Островского — Павлин Савельич: «И какой же это Тамерлан? Нешто такие Тамерланы бывают? Уж много сказать про него, что Тлезор, и то честь больно велика, а настоящая-то ему кличка Ш алай».
«Шалый»… вот именно! И тут мы подходим к главному вопросу — к вопросу о трусости и злобе.
Очень хорошо, когда собака еще с щенячьего возраста проявляет себя активно, сторожит квартиру, облаивает чужих. Но плохо, когда она перестает слушаться своего воспитателя и, не обращая никакого внимания на его окрики, с остервенением бросается на всех и каждого, старается во что бы то ни стало уцепиться за ногу. Проходит
Не собака виновата — виноваты хозяева. Вначале нравится, что щенок смел и зол, поощряют его; со временем злобность принимает все более активную форму, и когда, наконец, для всех становится очевидным, что злобность эта стала опасна для окружающих, увы, управлять ею уже невозможно — пес не слушается.
Злобность нужна, но, как и все другие качества нашего четвероногого друга, она должна быть подчинена и разумно использована человеком. Злобность обычно увеличивается с возрастом, а этого как раз очень часто не учитывает любитель.
Корни этой ошибки исходят от незнания той простой истины, что щенок развивается по периодам. Первое время он жмется к хозяину, боится всего, каждый незнакомый звук вызывает у него пугливо-любопытное настораживание; потом начинает бегать, затевать детские шалости. До года-полутора он — теленок, ластится к каждому, не страшнее кошки; затем в нем пробуждается этакое буйство. Он начинает, что говорится, баловаться, делается непослушным; словно радуясь своим прибывающим силам, облаивает всех и каждого, носится с шальной мордой, задрав хвост, может и укусить, если просмотреть, — просто сладу нет!
Не пугайтесь. Не всегда будет так. Не смотрите, что пес уже успел «вымахать» на полметра в росте и стал «страшный» для чужих. Он еще щенок. И самой большой вашей ошибкой будет в этот период, если вы возьмете его на поводок; дисциплинировать, конечно, надо и сейчас, но отнюдь не ломая его натуры.
Но вот прошло еще некоторое время — и вашего питомца не узнать: сделался солидный, умный, все повадки приобрели какую-то положительность, зря не залает, и злобность есть, и беспокойства не причинит понапрасну никакого. Вот теперь это — взрослая собака.
Следует помнить: если физически собака сформировывается, в общем, к двум годам, то психика, характер ее устанавливаются окончательно значительно позднее — годам к трем, не раньше. И коли вы поторопились, подзлобили вашего дружка раньше времени, то уж потом ничего не вернуть. Вот и получается: то восхищались, баловали сверх всякой меры, а то вопль о помощи — «заберите!».
Припоминается такой эпизод.
Молодой пес. И хозяин тоже молодой, еще неопытный. Ему кажется, что его собака чересчур смирная, дает себя ласкать посторонним. В клубе советуют позлобить ее. Не успели сделать этого — неожиданное происшествие. Ночью пошел гулять, на него — три жулика, с ножом; свистнул собаку (бегала в отдалении); она изорвала всех троих, под ее конвоем привел их в милицию. Вот тебе и «смирная»!
У овчарок, доберман-пинчеров, по-моему, вообще нет надобности вызывать злобу искусственно; может быть, это необходимо для эрдель-терьера, колли.
Однако необходимо предостеречь и от противного: от излишнего торможения проявлений нормальных инстинктов.
Как часто еще мы видим на ринге [38] собак с поджатым хвостом, пугливо озирающихся по сторонам, совершенно теряющихся в непривычной для них обстановке. Но выставка — это полбеды. Куда хуже, что собака может потеряться, спасовать в более ответственный момент, и виноват в этом будет только тот, кто вырастил ее такой.
38
Ринг — место, где производится экспертиза собак на выставке.