Вы найдете это в библиотеке
Шрифт:
— Фу-тян, давай прогуляемся.
Футаба, сидевшая на корточках перед телевизором, сразу же вскочила. Повезло — судя по всему, идея ей понравилась.
Взявшись за руки, мы шли по дороге, Футаба то и дело подпрыгивала. На голове была соломенная шляпка.
— А я надела… косоки…
Увидев довольную мордашку дочери, которая подняла голову и смотрела на меня, я не могла сдержать улыбки. Косоки… так она называет ее любимые носочки с котенком. Свой ребенок, наверное, всегда кажется особенно милым.
Мы попали на территорию
С правой стороны в библиотеке находился детский уголок. Зона была окружена низкими стеллажами, на полу выстелен полиуретановый коврик-пазл. Края невысокого столика сглажены. Здесь нужно было снять обувь.
Я с облегчением отметила, что в библиотеке не оказалось других посетителей. Вместе с Футабой мы разулись и сели в детской зоне. Со всех сторон на стеллажах были выставлены книжки с картинками, от этого на душе стало тепло. Я вытащила наобум несколько экземпляров, на которые упал взгляд.
Сработала профессиональная привычка: проверить, в каком издательстве выпущена книга.
«Сорано Отося» — «Звуки неба», «Мэйпл Сёбо» — «Клёны», «Сэйункан» — «Туманности». Какие прекрасные и нежные названия для издательств, специализирующихся на детской литературе. Футаба стала снимать носочки. С чего бы это? Ведь она так радовалась, что надела их сегодня.
— Фу-тян, тебе жарко?
— Босонока.
— Босонока?
Последнее время я разбираю почти все, что она говорит, хотя иногда бывает не очень понятно. Я свернула носочки и положила их в сумку с детскими вещами. Футаба стала обходить детскую комнату по кругу, рассматривая книжки.
Из-за стеллажа выглянула девушка с хвостиком:
— Наверное, «Босоножка»?
На девушке был темно-синий передник, в руках несколько книг. Похоже, библиотекарь. На шее висел бейдж с именем: «Нодзоми Моринага». У девушки была милая улыбка, вызывающая ассоциации с молодой зеленью.
— Это популярная серия книг с картинками. «Босоножка». История про сороконожку…
— Понятно, про сороконожку…
Улыбаясь, Нодзоми сняла обувь и встала на коврик. Она положила книги на низкий столик, проворно вытащила одну с полки и дала Футабе.
— Вот твоя босонока!
Футаба очень обрадовалась и схватила книжку. Наверное, узнала о ней в детском саду. На обложке была изображена сороконожка, которая старательно надевала ботинки на ноги. На половине ее ножек обуви не было, а на другой половине красовались самые разные ботиночки. Рисунок мне показался не очень детским, пропорции были странным образом искажены. Нодзоми сказала:
— Эту сороконожку зовут Гэроп. Взрослым, наверное, и имя кажется не слишком симпатичным, но детям очень нравится. Там еще и другие персонажи есть: мухи и тараканы. Тоже нарисованы с большой любовью. В этой книге нет предубеждения против
Невероятно, она настоящий профессионал-библиотекарь. Я кивнула с восхищением.
— А можно эту книгу взять домой?
— Да, если вы живете в нашем районе. Если вам нужны еще какие-то книги, у нас вон там, в глубине зала, работает библиотекарь-консультант.
Нодзоми указала на другой конец зала. Из-за ширмы мне никого не было видно, но под потолком висела табличка: «Справочная».
— Я думала, что вы библиотекарь?
На мои слова Нодзоми смущенно замахала руками.
— Нет-нет, я еще стажер, только учусь. Недавно школу окончила. Чтобы стать библиотекарем, мне нужно три года практической работы. Я еще первый год учусь, много нужно освоить.
У нее большие сверкающие глаза. Ее юность просто ослепляет. Для того чтобы стать тем, кем она мечтает, она изо всех сил старается накопить практический опыт работы. От такой целеустремленности испытываешь восторг.
Я подумала, что и я когда-то видела перед собой цель: знала, кем хочу стать, и стремилась получить работу.
Мне хотелось работать в издательстве, выпускать книги. Я очень любила журнал Mila и была так счастлива, когда меня туда определили.
Пять лет назад именно я договорилась о публикации серии трудов писательницы Мидзуэ Отиката в нашем журнале. Ей тогда уже исполнилось семьдесят. Главный редактор сказал, что ее работы не слишком соответствуют вкусам нашей аудитории — двадцатилетних девушек. К тому же это были не эссе, а рассказы. Редактор отказал, мотивировав, что для нашего журнала такое не подходит.
Но я считала, что слова сенсея обязательно достучатся до сердец молодых девушек. Писательница до этого занималась историческими романами и серьезной литературой, но я верила, что мощное послание, дающее надежду, которое было заложено в ее работах, обязательно будет воспринято молодежью. Если адаптировать сюжет и стиль для читателей Mila, то каждый месяц они с нетерпением будут ждать следующего выхода журнала, чтобы узнать продолжение. Когда я рассказала об этом директору, он только посмеялся надо мной: «Можешь попробовать, чтобы получить отказ». Директор, в отличие от главного редактора, видел проблему в другом: вряд ли писатель такого высокого уровня согласится написать что-то в журнальчик для молодых девчонок.
Несмотря на все это, я настойчиво взялась за дело. Сначала Мидзуэ-сенсей мне и правда отказала. Причина была довольно понятной — тяжело писать для периодики.
Но я не сдавалась и продолжала предлагать совместную работу. Говорила о том, что хочу донести до молодых девушек ту силу и свет, наполняющие ее работы, дать надежду читателям, которые изо всех сил строят свое настоящее. Я пообещала, что со своей стороны буду всецело поддерживать этот проект.
Во время нашей пятой встречи сенсей наконец кивнула в знак согласия. Она сказала, что ей и самой стало интересно, какая история получится, если она будет работать со мной.