Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман!
Шрифт:
Все это тянулось несколько дней. Он изобретал какую-нибудь схему, которая на первый взгляд казалась страшно прибыльной, однако, обдумав ее, я рано или поздно понимал, в чем состоит его фокус. В конце концов, он, почти отчаявшись, говорит:
— Хорошо, давайте так: вы платите мне вперед пятьдесят долларов за совет, а если вы проигрываете, я возвращаю вам все ваши деньги.
Ну уж тут-то я проиграть никак не мог! И я говорю:
— Хорошо, договорились!
— Отлично, — говорит он. — Вот, правда, мне придется уехать на этот
Первые его схемы были построены так, чтобы он смог заработать деньги на честной и чистой арифметике. А теперь он собрался уехать из города. И получить деньги с помощью этой схемы он мог только одним способом — ничего мне не прислав, так что на сей раз речь шла уже о самом настоящем мошенничестве.
В общем, ни одного из его предложений я так и не принял. Но наблюдать за его махинациями было очень любопытно.
Еще одним моим развлечением были в Лас-Вегасе знакомства с работавшими в разных шоу девушками. Сколько я понимаю, им полагалось болтаться между номерами вблизи от стойки бара, привлекая к ней посетителей. Там я с несколькими из них и познакомился, поговорил — очень милыми они оказались созданиями. Те, кто говорит: «Ну да, девицы из шоу, понятно», просто-напросто уже решили для себя, кто они такие! Но возьмите любую группу людей, присмотритесь к ней — и кого вы там только не обнаружите. Например, была среди тех девушек дочь декана одного университета с восточного побережья. Она любила и умела танцевать, а летом работу танцовщицы найти было трудно, вот она и поступила в Лас-Вегасе в кордебалет. Большинство этих девушек были милыми и общительными. Ну и красавицы, все до одной, а я почему-то люблю красивых девушек. На самом-то деле, главное, чем меня привлекал Лас-Вегас, как раз девушки из шоу и были.
Поначалу я немного побаивался: такие красавицы да с такой репутацией — и так далее, и тому подобное. Я пробовал завязывать с ними знакомства, однако разговоров у нас не получалось, потому что я малость давился словами. Да, сначала мне пришлось трудно, но понемногу полегчало и, наконец, я до того уверовал в себя, что вообще уже никого не боялся.
Всякого рода приключения я отыскиваю своим, особым способом, описать его довольно сложно, но, в общем, он похож на ужение рыбы: ты забрасываешь крючок с наживкой, а потом сидишь и терпеливо ждешь. Когда я рассказываю кому-либо о некоторых из таких приключений, мне говорят: «Да ладно вам — вы лучше покажите, как это делается!». И мы идем в бар, посмотреть, не подвернется ли что-нибудь, и люди пришедшие со мной, уже минут через двадцать теряют терпение. А для того, чтобы вам что-нибудь подвернулось, нужно прождать, в среднем, дня два. Я подолгу разговаривал с девушками из шоу, одна знакомила меня с другой и спустя какое-то время вдруг да и случалось что-то занятное.
Помню одну девушку, которая любила «Гибсонс». Она танцевала в отеле «Фламинго», я довольно хорошо ее знал. Приходя туда, я просил поставить на ее столик бокал «Гибсонса», —
Как-то раз я подошел к ней, сел за ее столик, а она говорит:
— Со мной сегодня мужчина — азартный игрок из Техаса. — (Я о нем уже слышал. Всякий раз, как он садился в казино за столик для игры в кости, вокруг собирались люди — посмотреть, как он играет.) Вскоре он вернулся к столику моей знакомой, и та представила нас друг другу.
Первым, что он мне сказал, было:
— А знаете? Я тут прошлой ночью шестьдесят тысяч просадил.
Ну, я-то понимал, как мне себя вести: взглянул на него с выражением, из которого явствовало, что услышанное меня нисколько не поразило, и спросил:
— И как по-вашему, умно это или глупо?
Потом мы с ним завтракали в ресторане отеля, и он сказал:
— Послушайте, давайте я за вас заплачу. С меня тут почти ничего не берут, потому что я много играю.
— Спасибо, у меня достаточно денег, чтобы не тревожиться относительно того, кто заплатит за мой завтрак.
Так я и осаживал его всякий раз, как он пытался произвести на меня впечатление.
Чего он только не пробовал: рассказывал, какой он богатый, какими морями нефти владеет в Техасе, — все без толку, потому что я просто знал нужную формулу!
В конце концов, мы с ним начали проводить какое-то время вместе.
И вот однажды мы сидели в баре, и он вдруг сказал:
— Видите девочек вон за тем столом? Это проститутки из Лос-Анжелеса.
Очень симпатичные были девочки, отнюдь не лишенные класса.
А он:
— Знаете что, давайте я вас с ними познакомлю — вы выберете одну, а я за вас заплачу.
Знакомиться с ними мне не хотелось, да я и понимал, что это очередная его попытка произвести на меня впечатление, и совсем уж было собрался ответить отказом. Но тут вдруг подумал: «Ну надо же! Этому типу так хочется меня поразить, что он готов даже купить для меня девушку. Если когда-нибудь мне случится рассказывать эту историю…». И я согласился:
— Ну хорошо, знакомьте.
Мы подошли к их столику, он представил меня девушкам и отошел куда-то, сказав, что ненадолго. Подошла официантка, спросила, не желаем ли мы чего-нибудь выпить. Я попросил принести мне воды, а девушка, сидевшая рядом со мной, спросила:
— Вы не будете против, если я закажу шампанское?
— Заказывайте, что хотите, — холодно ответил я, — платить-то вам придется.
— Что это с вами такое? — спрашивает она. — Вы скряга?
— Совершенно верно.
— Вы определенно не джентльмен! — гневно заявляет она.
— Как быстро вы меня раскусили, — отвечаю я. Меня же годы назад научили в Нью-Мексико тому, что быть джентльменом ни в коем случае не следует.
И очень скоро они уже сами предложили угостить меня выпивкой — все шло вразрез с заведенным порядком вещей. (Кстати, этот техасский нефтяной магнат так и не объявился.)
Немного погодя одна из девушек предложила:
— Давайте переберемся в «Эль-Ранчо». Может, там будет повеселее.
Мы уселись в их машину. Хорошая была машина, да и они были хорошими девушками. Дорогой они спросили, как меня зовут.