Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман!
Шрифт:
Вместе с письмом Уилер прислал мне армейский разговорник, написав, что было бы неплохо, если бы все мы хоть немного освоились с японским языком. Я нашел в Бразилии японку, которая помогла мне с произношением, научился поднимать клочки бумаги палочками для еды, прочитал множество книг о Японии. В то время Япония была для меня полной загадкой и я думал, что было бы интересно посетить столь странную и удивительную страну, а потому трудился не покладая рук.
Когда мы прилетели туда, нас встретили в аэропорту и отвезли в токийский отель, построенный по проекту Фрэнка Ллойда Райта [7] .
7
Ф. Л. Райт (1869–1959), выдающийся американский архитектор.
Наши хозяева позаботились обо всем. В первый вечер мы обедали на крыше отеля, официантка наша была одета в японский наряд, однако меню нам дали английское. Я потратил немало сил на то, чтобы выучить несколько японских фраз, и потому под конец обеда сказал официантке: «Кохи-о мотте ките кудасаи». Она поклонилась и отошла.
Мой друг, с которым я обедал, Маршак, ничего не понял:
— Что такое? Что такое?
— Так я же говорю по-японски, — ответил я.
— Симулянт ты, вот кто ты такой! Тебе бы только шутки шутить, Фейнман.
— Не понимаю, о чем ты? — самым серьезным тоном осведомился я.
— Ну хорошо, — сказал он. — Что ты у нее попросил?
— Попросил принести нам кофе.
Маршак не поверил.
— Готов поспорить на деньги, — сказал он. — Если она принесет нам кофе…
Кофе официантка нам принесла, и деньги свои Маршак проиграл.
Вскоре выяснилось, что только я один и знаю хотя бы немного японский язык, — даже Уилер, просивший всех поучить таковой, сам ничего не выучил, — а между тем, жизнь в нашем отеле показалась мне несносной. Я же читал об отелях в японском стиле и знал, что они должны сильно отличаться от нашего.
Поэтому на следующее утро я зазвал в свой номер японца, который все для нас организовывал:
— Я хотел бы перебраться в настоящий японский отель.
— Боюсь, это невозможно, профессор Фейнман.
Я читал, что японцы очень вежливы, но и очень упрямы — их нужно уламывать и уламывать. Ну и решил, что буду таким же упрямым, как они, — и таким же вежливым. У нас с ним получилось этакое сражение воль: мы препирались минут тридцать, не меньше.
— Ну почему вы хотите перебраться в японский отель?
— Потому что в этом я не чувствую себя находящимся в Японии.
— В японских отелях нет ничего хорошего, вам придется спать на полу.
— Именно то, что мне требуется, я хочу узнать, что при этом испытываешь.
— И стульев нет — сидеть за столом тоже надо на полу.
— Прекрасно. С наслаждением. Это мне и требуется.
В конце концов, он сообщает мне, в чем состоит главная загвоздка:
— Если вы переселитесь в другой отель, автобусу, который должен отвозить вас на конференцию, придется делать крюк.
— Нет-нет! —
— Ну тогда ладно. Хорошо.
Только в этом-то все дело и было — правда, чтобы добраться до сути проблемы, пришлось потратить полчаса.
Он направляется к телефону, намереваясь позвонить в другой отель, и вдруг останавливается — и все начинается заново. Уходит еще пятнадцать минут, прежде чем я выясняю, что на сей раз дело в почте. Если нам будут поступать с конференции какие-либо сообщения, то доставлять их будут именно в этот отель.
— Ничего страшного, — говорю я. — Буду приходить по утрам к автобусу и получать здесь мою почту.
— Ну хорошо. Прекрасно.
Он подходит к телефону, и вскоре мы уже направляемся к японскому отелю.
Едва оказавшись там, я понял, что он моих хлопот стоил. В нем было так красиво! У самом входа отведено место, в котором вы разуваетесь, потом появляется, шаркая сандалиями, женщина в традиционном наряде с поясом «оби», она берет ваши вещи и маленькими шажками — чик-чик-чик-чик — ведет вас по устланному циновками коридору, мимо бумажных сдвижных дверей. Прелесть что такое!
Мы пришли в предназначенный для меня номер, и там наш организатор, все еще сопровождавший меня, опустился на колени и коснулся носом пола, — и женщина проделала то же самое. Я почувствовал себя очень неловко. Может и мне тоже следует коснуться пола носом?
После того, как они поприветствовали друг дружку, он официально принял от девушки мой номер и удалился. Номер оказался просто чудесный. В нем имелись все обычные, стандартные вещи, которые теперь известны каждому, но мне были в то время внове. Маленький альков с висящей в нем картиной, ваза с красиво расставленными ветками красной ивы, низкий стол, рядом с которым лежала подушка, а в дальнем конце комнаты — сдвижные двери, ведущие в сад.
Постояльцев обслуживала женщина средних лет. Она помогла мне раздеться и выдала «юкату» — простой белый с синим халат, который следовало носить в отеле.
Я открыл двери, ведущие в сад, полюбовался им, а затем уселся за стол, мне нужно было немного поработать.
Просидев минут пятнадцать-двадцать, я уловил краем глаза какое-то движение. И, взглянув в сторону сада, увидел сидящую в углу его, рядом с моей дверью, очень красивую молодую японку в совершенно сногсшибательном наряде.
О японских обычаях я прочитал немало, а потому имел некоторое представление о том, зачем ее могли послать к моему номеру. И подумал: «Может получиться очень интересно!».
Девушка немного знала английский.
— Вы не хотите осмотреть сад? — спросила она.
Я влез в туфли, которые мне выдали вместе с «юката», мы вышли в сад. Девушка взяла меня под руку и повела по нему.
Вскоре выяснилось, что, поскольку эта девушка немного говорила по-английски, управляющий отелем решил, что мне будет приятно, если она покажет мне сад — и всего-то! Конечно, я был немного разочарован, однако встреча двух культур есть встреча двух культур и впасть при ней в ошибку дело не хитрое.