Вы считаете это игрой?
Шрифт:
— А вы не думайте. Приедет Эдуард Анатольевич, и вы все ему расскажете. И я тоже многое могу сообщить. Вы не знаете, когда он вернется?
— Я разговаривала с ним утром, он сказал, что скорее всего через неделю. Там состоится собрание акционеров, и его присутствие обязательно.
— Интересно, чего она хочет? — пробормотал Николай Ефимович. — Что-то крутится вокруг да около, а о деле ни слова. Хотя я, кажется, понял, она несколько раз вспоминала дочь Дорофеева.
— Погоди, Егоров, — покачал головой лысоватый мужчина. — А ты не слышал о делах в Вольске?
— Ну
— Да погодь ты. В Тополевку приезжали какие-то отморозки. Участковый повез их в райотдел, но не довез.
— Убили, что ли?
— Купили. Потом они вернулись и в больничной палате его угрохали. Взорвали вместе с бабой, кстати.
— И что?
— А то, что дело было в пригороде, в деревне Тополевке. А ты говорил…
— Тополевка? Вот, значит, как. Но ко мне Лилька приходила. Видно, за так называемую сестренку хочет заступиться. Но мне эти Дорофеевы, как кость в горле.
— А ты думаешь, Лилька приходила, чтоб помощи для той девки просить? Я думаю иначе. Ведь в Дорофеева стреляли.
— В курсе. Кстати, я ждал, что за мной приедут. Все просто, — вздохнул он. — Я не раз говорил, что пришибу Дорофеева, и два раза бросался на него. Охранника однажды товарнул. Они думали, я так, тракторист деревенский. В общем, ждал я милицию нашу родную, но что-то не едут. Наверное, поняли, что я не могу нанять снайпера. А ты что имел в виду?
— Я думаю, Лилька желает угрохать дочь Дорофеева. У Дорофеева бабок вагон и маленькая тележка. Его, один хрен, рано или поздно убьют. А кому его капитал пойдет? С дочкой-то у него война. Лихо она тогда им свой характер показала, не испугалась. Ведь эти Бошко бандиты гольные. Про Дорофея ничего сказать не могу, за руку его не ловили, и вроде он всего сам добился. А дочь ему устроила пляску вприсядку с выходом из-за печки. — Василий засмеялся.
— Погоди, — пробормотал Егоров. — Так ты думаешь, что Лилька приходила, чтоб дочь Дорофеева убить? Но почему ко мне?
— Ты стреляешь, как Соколиный Глаз.
— Ну и дела, — помолчав, сказал Егоров. — Скорее всего ты прав. Вот змеюка! Не верится, что она моя родная дочь. То-то она вспомнила про меня. Вот стервоза! Наливай, Васька.
— Что думаешь делать? — разливая водку, спросил тот.
— Ничего, это не мои дела. Она хоть и стерва и меня за отца не считает, все ж помню, как я ее маленькую в коляске катал, а когда вернулся, в первый класс провожал. Дочь все же как-никак. Не мое дело — лезть в этот змеиный клубок. Пусть хоть перебьют друг дружку!
Приятели выпили.
— А тебе не жалко эту девку? — спросил Василий. — Ведь ты, помню, восхищался ею.
— Да чего не скажешь, когда она чуть не пристрелила этого миллионера, мать его. Я ведь любил Лизку. — Он взял свой стакан. — Она от меня забеременела, когда я из армии в отпуск приезжал. И в двадцать лет папашей стал, она в девятнадцать маманей. Я по контракту в армии остался. Тогда еще был конец восьмидесятых, вроде как теплее стало. Я на пять лет контракт подписал, прапорщиком. В Анголу уехал, там точки наши были. И ангольских летчиков летать наши парни учили. А мы охрана. Вернулся, Лильке уже семь, в школу пошла. Мы в Красноярском крае жили. Я снова в армии остался и в Афган попал. Дальше ты знаешь. — Они снова выпили.
— Ну а сейчас ты куда? — закусив,
— Да хотел в Москве немного пожить, только вот…
— И поживешь. — Василий хлопнул приятеля по плечу. — Я один сейчас, мои девки уехали к сестре моей Людке. Дочь Алка в институте учится в медицинском. Свой врач будет. Так что поехали ко мне, мои вернутся в конце августа. Почти месяц, считай, есть. А и приедут, для них даже хорошо. Алка часто про тебя спрашивает.
— Договорились, — улыбнулся Егоров.
— Что-то непонятное происходит, — сообщила по телефону Тамара. — Басмач, как выяснилось, ни на кого не работал. И непонятно, почему он поехал в Вольск. Установить связь Толика или Лильки с Гентовым не удалось. Заказчик, судя по всему, кто-то другой. Но я стараюсь найти его женщину, Фатьму. Она наверняка что-то знает. И, надеюсь, выясню у нее все. Правда…
— Опоздала ты, — усмехнулся мужчина за ее спиной. — Фатьму нашли в Измайловском парке. Кто-то свернул ей шею.
— Макар, — повернулась она, — ты зачем?..
— Решил сам разобраться во всем. Не нравится мне это. Того и гляди, или взорвут, или киллер пришьет. Кстати, я совсем не против выпить. Помнишь мой вкус?
— Лола! — крикнула Тамара. — Виски «Белую лошадь».
— Помнишь. Я вот почему здесь. Можешь сказать, на кого ты работаешь?
— Не поняла. Ты же прекрасно знаешь…
— Думал, что знаю, но получается, что нет. Ты и Монголу что-то рассказываешь, и…
— Держи. — Тамара протянула ему сотовый. — Он все слышит и выскажет тебе свое мнение.
— Вот стерва, — засмеялся Макар, — не отключила сотовый. Ну и стерва! — Он взял мобильник. — Ты, Монгол?
— Нет, — послышался ответ. — Это я.
— Шайтан? — сразу насторожился Макар.
— Постарайся выяснить, где Гентов был, до того как уехал в Белоруссию, — сказал Ахан, — и сразу сообщи мне. И вот еще что, мне все равно, как ты это сделаешь, но я должен знать не позже, чем через неделю, где находятся Евгения Эдуардовна Дорофеева и ее сын. И то, и другое очень важно. Не говори «нет» или «попробую», мне это не понравится. Ты меня понимаешь?
— Секунду. — Макар бросил быстрый взгляд на Тамару. — Давай поговорим…
— Если ты думаешь, — усмехнулась Тамара, — что я не знаю о твоем долге Дорофееву, то ошибаешься. И мой тебе совет — согласись и сделай. Иначе включат счетчик, впрочем, ты не хуже меня знаешь, как делаются подобные дела. Шайтан просто предъявит тебе счет и проценты за полтора года.
— Я все узнаю, — сказал в телефон Макар.
— Кто убил Фатьму? — зло спросила по телефону Лидия.
— Без понятия, — ответил абонент.
— Вот что, Коленька, не доводи меня до крайности. Ее кто-то напугал, и она сорвалась, как от пожара.
— Выходит, ты знаешь больше меня. В сводках и рапортах нет ничего конкретного. Ты, может, объяснишь мне, на кой хрен все это сдалось? Кому понадобилось и зачем? Мои коллеги уверены, что нет никакой связи между попыткой укокошить Дорофеева и тем, что случилось в Саратовской области. Сейчас разрабатывают Андрея Тарасовича Бошко.
— Не думаю, что это он, хотя бы потому, что Басмач не был с ним связан. Если бы Басмача убил Бошко, он сделал бы это сразу после провала в Вольске.