Вяземский котел без лжи и мифов. Трагедия 33-й армии
Шрифт:
К тому же со всей очевидностью просматривается противоречие в поведении генерала армии Жукова. С одной стороны, он докладывает И.В. Сталину о том, что в таком состоянии, в котором находятся сейчас дивизии Западного фронта, они «не способны решать наступательные задачи», с другой стороны, в это же время отдает подобный приказ войскам 33-й армии.
В то же время этот факт может свидетельствовать и о том, что данное решение было принято не генералом Жуковым, а Сталиным или Генеральным штабом и командующему Западным фронтом оставалось только выполнить его, как в данном случае Ефремову. Но Жуков об этом никогда и ничего не говорил. Значит ли, что это была его идея?
Генерал Ефремов, как любой командир, не мог ослушаться своего начальника и не выполнить приказ командующего фронтом. И как
Директива командующего Западным фронтом № 605/ш от 17 января со всей очевидностью опровергает слова Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, написанные им в его мемуарах, где он, снимая с себя вину за гибель генерала Ефремова и всей ударной группировки 33-й армии, пишет:
«…М.Г. Ефремов решил сам встать во главе ударной группы армии и начал стремительно продвигаться на Вязьму» [6] .
Уже ночью, возможно, поняв, абсурдность отданного им приказа, а, может быть, это был просто «тактический» ход генерала Ефремова, он в боевом донесении № 023 подробно доложил генералу армии Жукову обстановку, сложившуюся в районе Вереи и в конце донесения сообщал:
«7. Выполнение Вашей директивы № 605/ш от 17.01, в силу создавшейся обстановки на фронте армии, задерживается.
6
См.: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1970. С. 355.
Принимаю меры к скорейшей ликвидации Верейской группировки противника, после чего немедленно приступлю к выполнению Вами поставленной задачи.
М. ЕФРЕМОВ» [7] .
В ночь на 18 января 1942 года, перед началом очередной атаки на д. Загряжское, во время проведения рекогносцировки был смертельно ранен командир 1289-го сп 110-й сд полковник Потапов Андриан Яковлевич, который только месяц назад вступил в командование полком, сменив в этой должности майора Н.А. Беззубова. Полковник А.Я. Потапов участвовал в боях на озере Хасан и на Халхин-Голе. Командиры и красноармейцы вспоминали о нем как об очень храбром и решительном командире.
7
ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 131, л. 97. Подчеркнуто автором.
В книге «По призыву Родины» так рассказывается об обстоятельствах его гибели:
«В ночь на 19 января Потапов с группой разведчиков выдвинулся на передний край с тем, чтобы уточнить расположение огневых точек противника. В ходе тщательного наблюдения вражеские огневые точки были нанесены на оперативную карту. Но противник обнаружил разведку и обстрелял ее. Два разведчика были ранены, получил ранение и А.Я. Потапов – небольшой осколок разорвавшейся вблизи мины попал ему в грудь.
Потапов был доставлен в госпиталь, он умер от ранения 20 января [8] 1942 г.» [9] .
8
В личном деле полковника А.Я. Потапова указана другая дата смерти – 24 января 1942 года. – Примеч. авт.
9
См.: Виноградов Ю.В., Широков С.М. По призыву Родины. М.: ИРМА, 1995. С. 101.
Заинтересовавшись трагической судьбой полковника А.Я. Потапова, автор книги с помощью сотрудника Наро-Фоминского историко-краеведческого музея Г.В. Понамарева обнаружил письмо, написанное уже после войны его женой Галиной Михайловной, а также выписку о награждении Андриана Яковлевича орденом Красного Знамени. Ниже приведены строки из него, рассказывающие
«Мы жили в городе Рогачеве Гомельской области. В 1941 году А.Я. Потапова вызвали на переподготовку в г. Солнечногорск, там его и застала война, а я осталась в Рогачеве с 3 маленькими детьми. Мне удалось эвакуироваться на Урал, но сведений о местонахождении мужа я не имела до самой его смерти. Писала всюду и даже в редакцию газеты «Извести», и всюду был ответ, что местонахождение А.Я. Потапова неизвестно.
После его смерти я получила сообщение, что он умер от ран. Так мы больше никогда и не встретились…
Высылаю справку о его награждении, которую я получила в начале 1943 года» [10] .
Полковник А.Я. Потапов похоронен в братской могиле воинов 33-й армии в самом центре города Верея.
Солдатские и офицерские матери и жены, сколько им пришлось пережить за годы войны, а ведь миллионы из них так и не дождались домой своих детей и мужей!
Говоря о подвиге воинов Красной Армии в годы Великой Отечественной войны, мы обязаны всегда помнить и о мирном населении, которому сполна пришлось испытать все ужасы этой войны. По данным официальных источников, наша Родина потеряла в годы войны 26,6 млн человек. Общие безвозвратные потери Красной Армии и Военно-морского флота на советско-германском фронте и в войне с Японией составляют 11 944 100 человек, остальные потери, более 14,6 млн человек, приходятся на мирное население [11] .
10
Архив Наро-Фоминского историко-краеведческого музея.
11
См.: Великая Отечественная война без грифа секретности. Книга потерь. Новейшее справочное издание / Г.Ф. Кривошеев, В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин. М.: Вече, 2009. С. 43–59.
Немецко-фашистские захватчики не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Большие потери среди мирных жителей понес и Наро-Фоминский район.
Весь день 18 января 1941 года части 222-й, 110-й, 113-й стрелковых и 1-й гвардейской мотострелковой дивизий вели бой в районе Вереи и ее окрестностей. Исключение составляла лишь 93-я сд, которая в это время сражалась с врагом за населенные пункты Никольское и Левино, расположенные значительно южнее Вереи и находившиеся в указанной для 33-й армии полосе наступления на Вязьму.
Бой за Верею продолжал носить ожесточенный и кровопролитный характер и в прямом смысле слова велся за каждый дом, за каждое строение. Несмотря на большие потери, инициатива постепенно начала переходить к нашим частям. Командование 20-го армейского корпуса противника понимало, что удержать город в своих руках не удастся, да оно и не планировало этого делать, поскольку в это время войска центрального участка группы армии «Центр» планомерно осуществляли отход на Шанскую позицию.
Понимая, что взятие Вереи – дело ближайших часов, генерал Ефремов принял решение вслед за 93-й сд, уже начавшей выдвижение в указанном командующем фронтом направлении, направить вслед за ней 338-ю сд (без 1138-го сп) и 1-ю гв. мсд. Командарм уточнил задачи командирам 222-й, 110-й и 113-й сд по разгрому врага в районе Вереи, одновременно приказав полковникам Кучиневу и Иовлеву – по мере возможности вывести части дивизий из боя, сосредоточив их юго-западнее Вереи. После непродолжительной подготовки и отдыха, уничтожить противника в районе Василево, Паново, Горки и начать выдвижение в направлении Вязьмы.
Решение командарма было вполне обоснованным и соответствовало сложившейся к тому времени обстановке, правда, сроки, указанные дивизиям для выхода на определенные им рубежи были явно невыполнимыми. Вечером командиры всех соединений получили следующее боевое распоряжение:
«БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ № 024
ШТАРМ 33 18.1.42 20.10
1. Окончательный разгром ВЕРЕЙСКОЙ группировки противника сильно затянулся.
2. В целях быстрейшей ликвидации противника в р-не ВЕРЕЯ и успешного выполнения моего приказа № 021 от 17.1