Выбери себе смерть
Шрифт:
Впервые гость чуть улыбнулся.
– Ты философ, дорогой. Что-нибудь еще?
– Постарайтесь в подробностях рассказать, как именно исчез ваш сын.
– Они жили в гостинице «Савой»: он и двое его ребят. Третий находился у моего брата. Реваз вечером, примерно в пять, вышел из своего номера, постучал к ребятам и сказал, что спускается вниз и скоро придет. Ребятам он приказал, чтобы его не провожали. Мы опросили всех служащих отеля внизу, горничных, дежурных, швейцаров. Кто-то видел молодую девушку. Но больше ничего. Мои люди по одному говорили со всеми киоскерами вокруг «Савоя». Никто
– У него были с собой наличные деньги?
– Несколько тысяч, наверное, было. Но точно не знаю.
– Вы привезли его фотографии?
– Конечно. – Давид достал из кармана пачку фотографий, передал ее Дронго. – Только смотри потом, без меня. Мне очень плохо, когда я их вижу.
– Пойдем дальше. На чем они приехали в Москву? На самолете?
– Да, был коммерческий рейс. Мы проверяли и аэропорт. Там все чисто.
– Ваш брат не говорил о каких-нибудь странностях Реваза?
– Нет, все было в порядке. Он получил деньги, вечером они даже посидели в ресторане. Это в «Метрополе», совсем недалеко от «Савоя»… – Я знаю Москву хорошо, – чуть усмехнулся Дронго.
– Там много выпили, закусили. Вечером, вернее, ночью пешком пришли в «Савой». К Ревазу никто не звонил, не приходил. А на следующий день он исчез.
– Подождите. Давайте по порядку. Он пришел поздно ночью в отель. Они сильно выпили. Кавказский мужчина, кровь играет. У них не было женщин?
Давид опустил голову.
– Были. Брат клянется, что это проверенные шлюхи. С Ревазом были двое. Но мой брат уже уехал. Он просто видел, как женщины поднимались в номер Реваза.
– Охрана подтвердила это сообщение?
– У них тоже были девочки. Да, они все рассказали.
– Вы нашли этих девочек?
– Нашли. Они тоже ничего не знают. Напуганные очень. Они ушли утром, швейцар знает их в лицо.
– Хорошо, пойдем дальше. Когда ваш сын проснулся?
– В одиннадцать утра, они завтракали в номере. Потом поехали в автомобильный магазин, смотрели какие-то новые машины.
– Магазин дорогих автомобилей. Может, на его след вышли рэкетиры?
– Проверили и это. Магазин в этот день был закрыт. Они немного погуляли и вернулись к обеду. Обедали снова в «Метрополе». Реваз и двое его людей. Вернулись в «Савой» в четвертом часу, а в пять вечера это случилось… В «Метрополе» мы опросили всех официантов. Да, его там хорошо знали. Но они просто пообедали и уехали. И все. Он исчез, как сквозь землю провалился, – повторил Давид.
– Если бы вы не поспешили с нарезанием ремней, я имел бы гораздо больше информации.
– Мы искали уже столько дней, столько ночей! Я сходил с ума.
– В любом случае это не оправдание.
– Почти месяц. Ты не знаешь, какая это мука!
– Кстати, я обратил внимание на ваш оборот речи: «как сквозь землю провалился». Вы сказали это дважды. Не совсем характерная речь для вас. Вы говорите с таким акцентом… Это выражение вашего брата?
– Верно.
– Он
– Почти двадцать лет.
– Чем он занимается?.. Какая у него профессия?
– Торговлей, – немного уклончиво ответил Давид, – экспортом разных товаров.
– Если вы будете что-то скрывать, мы не договоримся.
– У него большой объем работ, дорогой. Он вор в законе, большой авторитет в Москве. Даже он не смог найти своего племянника. Мы поставили на ноги всю Москву – всех, кого знали, но ничего не получилось.
– Если я возьмусь за это дело, мне нужна будет помощь вашего брата.
– Конечно, он тебя встретит, устроит, поможет.
– Пока не нужно. Когда понадобится, я вам позвоню. Оставьте мне свои координаты. И его.
– Ты берешь это дело?
– Я еще не сказал свои условия.
Давид обрадовался:
– Проси, что хочешь.
– Плата будет очень высокой. Миллион мне ваш не нужен, мне его просто некуда тратить. На расходы дадите сто тысяч и независимо от результата еще сто.
– Согласен, – быстро сказал Давид.
– Это первое, а еще есть самое главное условие – второе. Без которого я просто не буду работать.
– Что такое? – насторожился Давид.
– Вы подробно расскажете мне, каким образом на меня вышли, откуда узнали мои данные, имя, фамилию, адрес.
– Не могу, – испугался Давид, – это не могу.
– Тогда мы не договорились, – поднялся Дронго.
– Зачем тебе это нужно, зачем? – спросил Давид.
– Чтобы вы были последним, кто переступает порог моего дома. Иначе это может войти в привычку, а на заказ я не работаю. Здесь не ателье по пошиву брюк. Кроме того, это просто опасно.
– Понимаю, дорогой. Хорошо, я расскажу все. Но напрасно ты настаиваешь. Это не очень хорошая информация.
– Это уже мое дело. Рассказывайте поподробнее. Каким образом вам удалось выйти на меня?
Давид, вздохнув, начал рассказывать.
ГЛАВА 4
Следователь Колчин имел общий стаж работы более двадцати лет. После окончания юридического факультета МГУ он был направлен в городок Плавск Тульской области, где проработал более пяти лет, последовательно: стажером, следователем, помощником прокурора. В 1980-м, когда по всем соседним с Московской областям мобилизовывали административных работников КГБ и МВД для «успешного проведения» Олимпийских игр, Колчину предложили работать в следственном управлении КГБ СССР.
Проверяли его долго, очень долго. К тому времени Олимпийские игры уже закончились, а генерал Чурбанов даже получил орден за их образцовое проведение, когда наконец кто-то из решавших судьбу Колчина подписал его документы. Уже спустя много лет Колчин узнал, что кадровиков смущал дядя его жены, случайно отсидевший в немецком плену более двух месяцев. Дядя затем бежал и два года воевал в партизанском отряде Федорова, но в плену он все-таки был, и уже одно это вызывало серьезные возражения против кандидатуры Колчина, словно дядя должен был знать за сорок лет до этого, что его племянница выйдет замуж за работника прокуратуры, которого потом рекомендуют в Комитет государственной безопасности.