Выбирай врага тщательно
Шрифт:
— В таком случае нас уже двое.
* * *
Усиленные меры предосторожности оказались действенными — на первом ритуале нового цикла никакого вмешательства не произошло. Гловер почувствовал, как заряжается энергией. Он хотел позвать Хайт-Вайта, но секреталь сообщил, что толстяк еще не появлялся в офисе. Эндрю не видел его с тех пор, как эти несчастные американские бандиты разрушили ритуал закрытия второго цикла. Они могли убить Хайт-Вайта, но Гловер в этом сомневался. Он был уверен, что если бы толстяк погиб, он бы об этом уже знал, потому что почувствовал бы отклик. Никакого уменьшения мощности не произошло, поэтому Хайт-Вайт
Маловероятным представлялся и захват толстяка «теневиками». Хайт-Вайт слишком мощный и слишком изобретательный. Он бы ни за что не попал в плен к неопытным колдунам, работающим в команде «теневиков». Может быть, его ранили и сейчас он где-нибудь отлеживается. Ритуалы требовали здоровья, чтобы без ущерба направлять силу через потоки маны. Если толстяк зализывает раны сам, значит, не хочет, чтобы его беспокоили.
Скрытый Круг, в результате неожиданного налета, потерял еще одного члена. Карстейрс оказался слабым, хотя и не таким, как Невилл. Жаль, что пули «теневиков» попали в него, а не в Гловера. Эндрю смог бы с этим справиться. Кого было бы не жаль, так слабовольного старого дурака Симперинга, несмотря на его значительные способности манипулировать маной. Гловер охотно принял бы спад мощности Круга. Да и такая потеря была бы временной, а Эндрю в качестве Верховного друида, смог бы ее направлять, куда угодно.
День восстановления неумолимо приближался, нависал над каждой душой, чья кровь заливала землю.
Тем не менее, время завершить полный цикл обрядов, разработанный Хайт-Вайтом, еще было. Если, конечно, эти комары, американские «теневики», снова не найдут друидов и не помешают им. Стоит подумать, как с ними следует поступить.
Гловер налил себе еще бренди и, сев в кресло перед камином, окунулся в размышления.
Глава 29
Сэм открыл глаза. Попытавшись расслабиться, он только еще больше напрягся. Рубашка пропиталась потом и прилипла к телу, натирая и раздражая кожу. Частое дыхание медленно приходило в норму и, когда стабилизировалось, Сэм приподнялся на локтях.
Херцог наблюдал за ним. Крокодилий шаман выглядел мрачно, но Сэм уже знал, что такое выражение у Гатора означает отвращение и презрение. Со всем благоговением, Херцог отложил в сторону бубен и поднялся. Загремели многочисленные амулеты, прикрепленные к жилету.
— Ты вернулся слишком быстро, — сказал шаман.
— Я снова встретил Человека Света, — ответил Сэм.
— Ты знал, что он будет там. Он там всегда, сколько Херцог с тобой занимается. Херцог не верит, что ты рассчитывал на его отсутствие сегодня.
— Я на это надеялся. Вы говорили, что если мое желание будет сильным, я смогу преодолеть барьер.
— А ты и вправду пробовал?
Сэм отвернулся, избегая взгляда Херцога. Вернеру стало стыдно. Его разум позорно бежал от Человека Света, как только призрак повернул к нему лицо с горящими глазами.
— Нет, — прошептал Вернер, поднимаясь.
— Громче! Говори, что ты сделал! Прими, наконец, то, что ты есть! Если ты этого не сделаешь, то не сможешь развиваться. Ты ничего не узнаешь от Херцога. Херцог только впустую тратит свое время.
Крокодилий шаман топнул ногой. Хлопок босой ногой о бетон оказался как резкий треск грома в небольшой камере. Эхо, отразившееся от стен, смешалось со стуком многочисленных амулетов. Разразившаяся какофония быстро пошла на убыль, в конце
— Уходи, — заявил Херцог.
Сэм и хотел бы уйти, но не мог. Колдовство стало его неотъемлемой частью, как бы сильно Вернер его не ненавидел. Несомненно, оно имеет свои достоинства в использовании. Колдовство уже не раз спасало жизнь Сэма. Оно усовершенствовало чувства, использовало все то, что Вернер легко мог принять. Колдовские заклинания просто манипулировали различными энергиями. Способность видеть в режиме астральной разведки ничто иное как сенсорные способности, когда можно видеть не только естественные вещи, но и параестественные. Теперь оказалось, что ему необходимо освоить еще одну грань колдовства, ту, что касалась сверхъестественного. Вернер не любил его, если в общем. Но он знал, что ему нужно найти способ подружиться с ним.
— Мне нужно, чтобы ты научил меня, как использовать силу, чтобы я мог контролировать духов, — сказал Сэм.
— Ты сказал Херцогу, что Собака говорила с тобой. Ты сказал Херцогу, что ты видел Собаку. Ты не врал, когда все это рассказывал, но ты не веришь в Собаку. Ты думаешь, что у тебя есть сила, — шаман насмешливо фыркнул. — У тебя есть сила. Но Херцог говорит тебе, что не возможно объять необъятное. Херцог говорит тебе, что нужно выбрать что-то одно. Собака — твой проводник. Сама Собака. Ты должен ее слушать, потому что Собака — это ты, а ты — это Собака. Слушай Собаку, а не себя. Собака — это путь для твоей силы.
Логика Херцога чуть не свела Сэма с ума. Логика? Слишком неточное слово для приведенных аргументов, обратившихся, по сути, против себя же.
— Извините, но вы могли бы объяснить такие вещи и более понятнее.
— Здесь нет ничего такого, чтобы Херцог объяснял. Твой тотем — Собака.
— Тотемы не могут быть реальными. Я читал Исаака. Это просто символы, психологические конструкции, что позволяют шаману сосредоточиться на своей личности и воле. Они не настоящие духи или даже ангелы. Они не настоящие.
— Тотемы существуют. Ты должен в это верить.
Сэм видел, что Херцог верил в свой тотем. Неужели он ему поклоняется? Ощущение, что многие шаманы именно так и делают. Сэму же подобная постановка вопроса не нравилась.
— С этим, думаю, все в порядке. Я верю в Бога, а не в какой-то мистический, клыкастый архетип. Я христианин, а не язычник. Господь сказал нам не ставить ложных богов перед ним. Что такое тотем, если не ложное божество?
— Тотемы существуют, — решительно повторил Херцог.
Сэм ожидал, что шаман скажет что-то еще. Он ожидал, что крокодилий шаман будет защищать свои убеждения, но Херцог молчал.
Расстроившись, Сэм сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Херцог считал своим тотемом Крокодила, пока жил и шаманил в канализации большого метрополиса. Шаманское мышление часто ставит ограничение для традиционной практики, если, конечно, работа не ведется в привычной среде, благоприятной для тотема. Вопреки десятилетиям существования городских легенд, крокодилы не могли жить в городах, в лучшем случае, в болотах. Какая у них любимая среда обитания? Херцог вел практику в Англии, где мало болот. Насколько Сэм был в курсе, дородный шаман никогда не покидал метрополиса и он редко уходил в канализационные туннели. Тем не менее, его колдовство было эффективным. Есть здесь какое-то противоречие? Или именно в этом находится ключ к разгадке?