Выбор богов
Шрифт:
На мгновение в комнате повисла тишина. Все словно ожидали немедленного проявления той власти, о которой только что говорили. Но ничего неожиданного не произошло. Речь рассказчика неспешно потекла дальше.
— Те, кто противится деяниям жрецов, — умирают таинственной смертью. Их неподвижные тела, покрытые серым налетом, сохраняются долгое время, служа суровым предостережением каждому, кто осмелится противостоять Макуде. При взгляде на этих несчастных у любого нормального человека пропадает всякое желание вставать на пути Божественного
Атлант вспомнил мертвецов в лесу, и его глаза загорелись холодным огнем.
Тем временем монотонный голос рассказчика сообщал своим слушателям новые подробности из местной истории.
— Множество веков жрецы храма Великого Чанга держат в повиновении наш народ. Каждый появляющийся на свет младенец проходит через обряд посвящения. Этому ритуалу подвержены все жители острова, за исключением касты жрецов.
Рассказчик перевел дыхание, собрался с силами, и негромкие, но печальные слова зазвучали снова:
— Ребенка кладут перед статуей Божественного Чанга, на мгновение человеческое дитя охватывает золотистое сияние, после чего младенца возвращают матери. Так продолжается уже не одну сотню лет, и постепенно люди стали замечать, что из поколения в поколение, все те, кто прошел через этот ужасный ритуал, вырождаются, превращаясь в опасных зверей. С каждым годом эти изменения становятся все отвратительней и ужасней. Немногие из тех, кто еще сохранил человеческий облик, пытаются противостоять черным жрецам. Однако на стороне Макуды много сторонников. К сожалению, его темные догмы находят живой отклик в душах слабых и невежественных людей — все они слепо и преданно поклоняются Великому Чангу. Мы хотим, чтобы вы помогли нам избавиться от касты жрецов и их жестоких обрядов…
Заремба, на манер купцов с далекого Востока, насмешливо поцокал языком:
— О, добрый человек, наверное, вместо неприятных поклонений Макуде у вас в запасе имеются свои обряды, и они, конечно же, пойдут вашему народу только на пользу-
Рассказчик не обладал чувством юмора, и лицо его искренне омрачилось. После недолгого молчания Кулл спокойно поинтересовался:
— Но чем же мы можем вам помочь?
Человек напротив него взглянул прямо ему в глаза.
— Вы первые люди за последние пятьдесят лет, кто прибыл сюда. У вас есть мужество и желание жить.
Кулл усмехнулся.
— А куда же вы подевали свое мужество и свои желания?
Его собеседник тяжело вздохнул, с болью посмотрел на атланта и наконец ответил:
— Наши желания, свобода и жизнь находятся в руках Макуды. И не сомневайтесь, чужеземцы, теперь вы так же подвластны жрецам Великого Чанга, как и мы…
— Неужели? — ухмыльнулся Заремба, оскалившись белыми зубами.
— Такова воля Единственного и Непогрешимого Бога…
Чернокожий шкипер подкинул миндальный орешек, ловко поймал его открытым ртом и с иронией заметил:
— Ну, да, конечно, разве можно забыть такую простую истину, ведь нам об этом уже не раз говорили…
Рассказчик
— Хотите вы того или нет, — наконец произнес рассказчик после короткой паузы, — но теперь всем нам предстоит либо сражаться вместе, либо умереть.
Внезапно где-то за дверьми возник нарастающий шум. В комнату вбежал запыхавшийся охранник.
— Моя госпожа! — крикнул он с порога. — Стражники Макуды приближаются к твоим покоям!
Все вскочили на ноги. Красавица что-то немедленно приказала своим людям. Часть из них бросилась ко входу. Тяжелое громоздкое кресло, с которого поднялась молодая женщина, со скрипом отодвинули в сторону. Рабы откинули мягкий ковер, под которым обнаружилась тяжелая каменная плита. Когда ее приподняли, глазам предстал темный вход в подземелье.
— Скорее вниз, — прокричал чей-то встревоженный голос.
Кулл нерешительно затоптался на месте, но умоляющий взгляд красавицы заставил его подчиниться. Не медля больше ни секунды, он прыгнул вниз. За ним, черной гибкой тенью, последовал Заремба и еще несколько человек. После этого каменная плита над их головами вернулась на место, и стало тихо, как в могиле. Сверху не доносилось ни звука.
Один из щуплых островитян, прыгнувший вслед за Куллом, зажег промасленный факел, и в свете колеблющегося пламени обнаружилось, что они находятся в длинном каменном склепе, один конец которого скрывается во мраке коридора.
Какое-то время беглецы настороженно прислушивались, пытаясь различить, что происходит в комнате над ними.
— Похоже, у вашего Макуды везде есть глаза и уши, — высказался чернокожий шкипер, намекая на их торопливое бегство из покоев красавицы.
Глаза одного из звероподобных людей холодно блеснули, и он сухо заметил:
— Предатели есть повсюду…
Они прождали довольно долго, но каменная плита над ними так и не сдвинулась с места. Время томительно тянулось. Сырой недвижимый воздух и абсолютная тишина вокруг действовали угнетающе. Но люди терпеливо выжидали, когда тревога наверху уляжется и их вытащат из подземелья.
— Сдается мне, что о нас позабыли, — сказал Заремба и витиевато выругался.
Ему никто не ответил.
Наконец атлант не выдержал и резко поднялся. Вслед за ним вскочил на ноги шкипер.
— Чего мы ждем? — решительно сказал Кулл. — Нужно выбираться отсюда.
— Этот коридор никем не исследован, — ответил ему чей-то голос. — Никто не знает, куда он ведет.
— Мы уходим, — твердо произнес северянин.
Звероподобные обитатели острова о чем-то тихо посоветовались, один из них зажег новый факел и подал его атланту. Еще несколько факелов были щедро брошены к его ногам.
Заремба негромко засмеялся. Услужливая компания полулюдей молча посмотрела на него, не понимая причину веселья, но больше никто из них так и не проронил ни одного слова.