Выбор Достойного

Ямнова Дарья

Подробности о том, что же все таки случилось на лестнице в подвал выяснять не стала. Просто теперь старалась двигаться по безопасным, с моей точки зрения, маршрутам. Избегала любых узких, заброшенных и непонятных коридоров.

Мое любопытство вообще издохло на корню и даже не пыталось восстать из пепла. Лучше долгая, спокойная жизнь в чужом замке в статусе невесты, чем очередная встреча с плохо себя контролирующим психом.

Что до сна, кошмар по-прежнему иногда снился: волк то становился трехголовым, то требовал с ним поздороваться. Иногда у волка становились голубые, как летнее небо глаза, но тогда я отчаянно протестовала даже во сне и немедленно просыпалась. Думать о том, зачем весь этот маскарад магу я запретила,

как и вообще любые мысли о лорде Картел.

Новый жизненный опыт в замке открыл очередную мудрость: любопытство обоюдоострая штука. Оно может вас погубить, но при определенных обстоятельствах и спасти от какой-нибудь дурацкой глупости.

Середина декабря уже окутывала все сильными морозами и лихими метелями. Под завывания последней, знакомым маршрутом через центральный холл я возвращалась с ужина к себе. Ничто не предвещало неприятностей. В мыслях были очередные договора на поставки и желание поскорее добраться до подушки. На середине лестницы мне явился Абашаль:

— Добрый вечер, сопливая леди! — радостно проскрипел дух, растекаясь облаком и перегораживая весь проход.

— И тебе добрый вечер, пенка от молока, — не осталась в долгу за сказанную гадость, — чем обязана, Абашаль? Очисть дорогу, будь любезен. А то пройду прямо насквозь, — вспоминая предыдущий опыт общения с охранником левого крыла, мне показалось это весомой угрозой. Дух жутко вопил из-за моих попытках его потрогать.

— Ну и иди! — оскалилось облако, уплотняясь.

Не став больше вести переговоры, шагнула прямо в молочную пелену. Как-то не вовремя вспомнив, что тогда дух остекленел. Толком испугаться, что из меня сделают муху в янтаре, не успела. Туман рассеялся и я буквально взвыла: вместо лестнице я стояла в ну очень знакомом пыльном коридоре.

Правда этот все же был более жилым. Грязи было точно меньше, да и свет на стенах был куда более ярким и приветливым. В стрессовой ситуации мозги начали очень быстро, а главное ясно соображать!

Сложить два плюс два и сделать вывод, что предыдущее путешествие сюда — дело рук Абашаля не составило труда. Оглядевшись, обнаружила, что стою перед солидной строгой дверью из дерева. Скорее бросаться к ней и пытаться открыть — не торопилась. Память услужливо подкинуло воспоминание о крокодилах. Я еще раз огляделась и тихонечко позвала:

— Абашааааль! Абаааааашаааль! — надеялась, что если дозовусь духа, то смогу его убедить вернуть обратно. Но призрачная зараза, был глух к моим призывам. Паника начала подкатывать неожиданно. Теперь мне чудилось, что в дальней темноте кто-то шуршит. Собравшись с мыслями я просто постучала в дверь. Стук глухим эхом разнесся по коридору, рождая еще кучу пугающих звуков. Окончательно перепугавшись я толкнула дверь и ввалилась в просторный кабинет. Это определенно был именно он. Прямо напротив входа стоял огромный дубовый стол, заваленный свитками, книгами и… фантиками от конфет. Они загадочно блестели в свете первых звезд. Те загадочно сияли из трех огромных окон с широкими подоконниками, что так же были напротив двери. Еще на фантиках весело блестели отблески огня из камина. Он размещался по стене слева, а вокруг был окружен множеством полок с книгами. Спинкой ко мне прям перед камином стоял диван. Правая стена тоже была заставлена полками. Но они были все закрыты дверцами и помимо книг. там стояло множество баночек, шкатулок и даже чучело какого-то непонятного животного. Как-то увереннее сделала пару шагов по ковру с причудливыми красно-черными узорами. Оглянулась в темноту прохода позади себя: опять почудились какие-то шорохи. Уже не мешкая, закрыла за собой дверь, решая, что в кабинете мага, больше шансов на спасение, чем в коридорах левого крыла.

Оказавшись в отрезанной от остального мира комнате, не смогла сдержать любопытства и с интересом рассматривала все по сторонам. Несколько настенных светильников по типу тех, что остались в коридоре, ярко освещали

все пространство. Стоять посередине святая святых было неуютно. Все еще до конца не прошедшее плечо заныло, напоминая, что лорд Картел сначала устроит бурю, а уже потом может быть разберется, как же это я тут оказалась. Подумав, что вот так стоять перед дверью и оказаться прямо перед носом хозяина кабинета, когда тот войдет — смертельно опасно. То что Абашаль никому и лорду в том числе не сообщил о моем принудительном визите не подлежало сомнению. Дух точно хотел от меня избавиться еще в первый раз, подкинув прямо в лапы Пушку.

Оглядев кабинет еще раз и невольно поморщившись бардаку на столе, разглядела за ним очень уютный подоконник. Этот в отличии от остальных был мягким и скорее всего использовался, как сиденье. То и дело опасливо оглядываясь на дверь, я почти что крадущимся шагом, приблизилась к месту отдыха лорда Картел. На темно серой обивке валялось что-то типа небольшой доходной тетради. Присев на краешек вороватым движением, кляня себя за неуместное любопытство, подтянула журнал на колени.

Глава 9.3

Прикинув, что между мной и потенциально гневным магом будет хотя бы стол, решилась заглянуть в находку. Где-то в глубине души я рассчитывала узнать о каких-то недоступных мне денежных процессах. Ведь та прибыль, что фигурировала в документах от Пемброка, никак не объясняла, ту фантастическую сумму на выборе достойного. Та легкость с которой маг расстался с деньгами наводила мысль о том, что для него это мелочь. А может он и вовсе не следит за своими финансами? Последнюю мысль я отринула: если бы так было на самом деле, думаю старик Пемброк не подпустил бы меня и близко к деньгам.

“Да, вероятно мне неизвестно об истинных доходах, лорда Картел”, - заинтригованная подобным выводом, открыла наконец-то тетрадь. Вопреки ожиданиям — это оказался альбом с рисунками. На них было множество незнакомых мне людей, весьма искусно изображенных. Несколько портретов очень красивой женщины, потом повторялся маленький мальчик, который становился тем старше, чем дальше я листала. Судя по одежде иногда были нарисованы слуги и их жизнь. Смешной щенок, чем-то неуловимо напоминающий Пушка.

Несмотря на то, что все портреты были черно-белыми, они очень живо передавали события и людей. Я настолько увлеклась, что совершенно забыла даже где нахожусь. Но на середине альбома один из рисунков самым беспардонным образом вернул в реальность: в снегу под вековой сосной сидела девочка с огромными перепуганными зелеными глазами, замерзшая и в платье не по погоде. Это был мой портрет в ту злополучной ночь, когда я сбежала от мачехи и потерявшись в лесу, чуть не стала едой для волка. Не веря своим глазам придирчиво, рассматривала рисунок, пытаясь найти детали о которых никто не мог знать, если бы лично не присутствовал тогда. Но вот маленькое пятно на юбке от варенья, что я выкрала в тот день, та самая коряга об которую споткнулась, похожая на плуг, заколки из маминой шкатулки в волосах, которые вообще-то спрятала от родственников, как только пришла в себя. Про заколки никто не мог знать! Только тот, кто там был! В душе началась настоящая смута, напополам с паникой. Тогда ведь мне никто не поверил ни про волка, ни про спасение от него. Отец отругал за то, что убежала в метель и заставила их волноваться. Потом ругал за то, что придумываю небылицы: мол если бы встретила волка, то он непременно меня бы сожрал. Тогда очнувшись в кочегарке на мешках, я была свято уверена, что меня спас отец и принес туда в наказание за побег. Но вылетев из каморки и найдя отца, и вовсе начала думать, что мне и вправду все приснилось. Даже врач, вызванный лордом Омалин спустя несколько дней кошмаров заявил: так подсознание реагирует на пережитый стресс. Волк — это собирательный образ опасности, за девочкой стоит лучше приглядывать, чтобы она не убегала из дома.