Выбор есть всегда

Ключникова Светлана

~~~

Сытый Льюис давно посапывал в моих руках, но я не спешила положить его в кроватку, несмотря на дикую усталость и желание вернуться в супружескую постель. Улыбнулась, вспоминая, как отношения с Эсми налаживались со временем, открывая для мня новые стороны этой удивительной женщины – строгой, но справедливой и не злоупотребляющей властью, сильной, но в то же время ранимой.

~~~

–

Совершенно необязательно так убиваться, Белла, - сказала мне она в один из дней, когда работа не требовала ее присутствия и женщина осталась дома. Она долго наблюдала, как я старательно вычищаю пыль, расставляя предметы так, как они стояли до этого, чтобы не было заметно моего вмешательства, а затем не выдержала: - Мэри убирается в доме раз в неделю, этого достаточно.

– Я просто хочу быть полезной для вас, - я постаралась выдавить самую непринужденную улыбку из всех возможных, упрямо продолжая вытирать пыль.

– Или чувствуешь вину за свое присутствие, - прямолинейно поправила Эсми, - что абсолютно неправильно.

Я замерла, испуганно глядя на мать Эдварда. Саманта, спящая в детской комнате, расплакалась, и я поспешила воспользоваться предлогом и сбежать от неловкого разговора.

Девочке еще не исполнилось года, и я почти все время находилась одна – Эсми много работала, Эдвард учился в университете. Няню я не хотела нанимать, вполне справляясь сама, просто иногда становилось очень одиноко вдали от друзей и родного дома. Иногда я созванивалась с Элис, чтобы узнать, как идут ее дела, но она все еще дулась на меня, поэтому разговоры получались короткими. Вечера в кругу семьи были немного напряженными, хотя Эсми никогда не жаловалась, что я плохо готовлю. А когда наступала ночь – время, в которое мы с Эдвардом оставались, наконец, наедине, - я была так измотана, что не могла быть настолько счастливой, насколько хотелось.

И только воспоминание о рассказе на пляже поддерживало во мне уверенность, что я сделала верный выбор, никому тем самым не причинив вреда. Дочь подрастет, я стану высыпаться, найду работу, и жизнь наладится – я верила в это.

– Мне кажется, она не доедает, моя дорогая, - Эсми появилась в дверях, когда я без особого успеха качала плачущую Саманту. Эсми протянула руки, забирая у меня дочь, и улыбка тронула губы немолодой, но все еще очень красивой женщины. – Пора вводить прикорм. Пойдем, я покажу тебе.

Я несмело двинулась за Эсми, которая обращалась с новорожденной намного ловчее, чем я сама. Открыв холодильник, Эсми вытащила баночку с фруктовым пюре и поставила ее на полминуты в микроволновку, а затем попросила меня добавить полученную смесь в бутылочку, размешав с водой. Я с удивлением наблюдала, сначала скептически, потом радостно, как маленькая Саманта затихла и присмирела, с удовольствием посасывая сладкую водичку. Вскоре девочка сытно спала в слегка покачивающейся кроватке.

– Не нужно беспокоиться и торопиться, - учила меня Эсми, - дети чувствуют нервозность родителей. В уверенных

руках засыпают быстрее, плачут меньше.

Я кивала, принимая совет. Полностью признавая справедливость слов старшей женщины.

– Я подавляю тебя, хотя и не хочу этого, - пронзительно посмотрела на меня миссис Мейсен. – Надеюсь, со временем это пройдет, и ты почувствуешь себя здесь свободнее.

– Все нормально, - я опустила от смущения взгляд. До сих пор ощущала себя чужой в этом доме, хотя Эсми никогда не унижала и не обижала меня. Но я не могла избавиться от чувства, что вторглась в жизнь этой семьи, разрушив в ней что-то незыблемое и важное.

– Как же ты решилась бросить все и уехать в другой город с парнем, едва тебе знакомым? – улыбнулась Эсми, изучая меня. – Ты совершенно не похожа на авантюристку, даже наоборот – слишком правильная и, кажется, с трудом привыкаешь к переменам в жизни.

Правдивый ответ на этот вопрос мог создать у миссис Мейсен впечатление, будто я сумасшедшая.

– Эдвард меня уговорил, - призналась я шепотом.

Брови Эсми удивленно поднялись – мы обе знали, какой Эдвард нерешительный и молчаливый, когда дело касается отношений.

– Правда, он был очень убедительный, - пробормотала я, пряча глаза от пытливого взгляда женщины.

– Что же он сказал? – настаивала Эсми, загоняя меня в угол. Как же ответить?

– Сказал, что никогда не сможет забыть меня. Что я совершу ошибку, сделав другой выбор…

– Ты не сожалеешь?

Я подняла глаза, чувствуя внутри уверенность, несмотря на постоянно живущую во мне робость.

– Нет. Выбор был очевиден.

– Хорошо, - согласилась Эсми. – Я вижу, ты любишь его. Все станет проще со временем.

– Надеюсь, - я улыбнулась приветливой женщине, впервые чувствуя к ней прорывающуюся сквозь вину привязанность. Врожденное благородство создавало впечатление некоторой холодности и отстраненности, но внутри Эсми была невероятно терпелива и добра. Просто мне необходимо было время, чтобы привыкнуть и почувствовать себя частью ее мира.

– Однажды сын сказал мне, чтобы я повнимательнее к тебе присмотрелась и быстрее смирилась с тем, что ты в этом доме поселилась навсегда, что ты – его судьба, - задумчиво покачивая кроватку, поделилась сидевшая напротив меня Эсми, и я испуганно округлила глаза на следующих престранных словах: - Он словно сильно повзрослел всего за одну ночь, говорил так серьезно – совершенно не похож на подростка, каким я привыкла его видеть. А когда за завтраком я попросила уточнений, не смог ответить ни на один мой вопрос. Только замер, перестав жевать и таращась на меня, будто все понимает, но не собирается отвечать. Совсем как ты сейчас, - усмехнулась Эсми, указывая на то, что я смотрю на нее, шокировано открыв рот. – Ты что-то об этом знаешь, так ведь?