Выбор Евы. Гастрольные истории. Любовь – тональность ля минор
Шрифт:
– Надо же столько достоинств в одном человеке, – засмеялась Ева. – Только не думаю, что его развязность делает ему честь.
– Ой, не нуди, – отмахнулась Настя. – Меня это заводит, а вот вас, барышня, не поймешь. Развязный – плохо, хороший мальчик – скучно!
– Андрис, Янис – все время умиляюсь, что в Латвии все мужские имена оканчиваются на «с». Вот ты, Юлий, здесь будешь Юлис, – засмеялась Ева.
– Ничего смешного! Вот у вас, девочки, сплошные хи-хи и свиданки на уме, а я сегодня
– Ну, с такой роман не закрутишь, – протянула разочарованно Настя, – хотя-я-я?
– Ай, – Юлий отмахнулся, – кто о чем, а вшивый о бане.
Ева взяла его за руку:
– Юль, это по поводу музыки, которую ты пишешь и все боишься заявить о себе, как о композиторе? – На слове «композитор», она почувствовала, как он вздрогнул.
На репетиции Ева была рассеянной, взгляд все время останавливался на огромных витражных окнах зала Большой Гильдии, вспоминался почему-то зал родной музыкалки.
– Еще раз концовочку попрошу, – отчетливо сказал Марис и, постучав дирижерской палочкой, повернулся к Еве и взял ее за пальцы. – Удивительная техника! Прошу вас еще разик! Работать с вами одно удовольствие, со всеми вами, уважаемые. – Он слегка склонил голову перед Настей, Юлием и повернулся к оркестру.
Ева самозабвенно проиграла концовку. Коса расплелась, непослушные пряди постоянно лезли в глаза, она их прикрыла. Когда Ева наконец открыла глаза, влажные красные розы посыпались к ее ногам – под сценой стоял и аплодировал Дэн.
У большого старинного дома притормозил чёрный «мерседес», водитель тотчас вышел, раскрыл зонт и сопроводил до крыльца двоих пассажиров.
– Я бы хотел показать тебе город, но кто же знал, что они будут так затягивать с ужином. – Дэн слегка приобнял Еву.
Искорки теперь не пробегались изредка по ее телу, как было в самолете и в ресторане, а прочно обосновались под кожей и требовали незамедлительного продолжения. Услужливое воображение уже подкидывало образы его торса под белой рубашкой.
– Может быть, будет еще такая возможность, мы ведь улетаем только на следующий день после концентра, утренним рейсом. В любом случае я узнала много нового, например, о тебе, о васаби, да и вино было хорошее, – засмеялась Ева и подняла глаза на фасад здания. – Какой красивый дом.
– О, у этого дома богатая история – здесь раньше размещалась Национальная библиотека, а теперь апартаменты.
– Интересно!
– Нам сюда, по лестнице направо.
Дэн распахнул высокую резную дверь.
– Смотри!
– Старушки?
– Ну, Старого города. Снимай быстрее. – В холле он ловко и аккуратно освободил ее от плаща и кардигана.
– Иветта! – позвал он. Из глубины темного коридора бесшумно вышла худощавая блондинка с челкой, закрывающей глаза. Ярко сверкнули крупные серьги в ушах. Дэн передал ей вещи.
– Приготовь нам, будь добра, кофеечек и подай в музыкальный зал.
Иветта, не поднимая глаз, взяла плащ и вышла.
– Это кто? – спросила Ева.
– Моя домработница, – ответил Дэн, открывая двери.
– Как-то она не очень похожа на прислугу…
– Она большой профессионал. Вот сюда, прошу!
Они зашли в большую квадратную комнату с окнами до пола. Изящно поблескивали изгибы старинного рояля.
– Знаешь, о чем я мечтал, пока мы ужинали? – Данил театрально опустился на колено перед Евой.
– О чем же? – Щеки у Евы вспыхнули, искорки с готовностью впились в кожу.
– Сыграть с тобой дуэтом. Сыграй, умоляю!
Ева засмеялась.
– Что ж. – Она достала скрипку.
– Кофе. – Иветта уже ловко расставляла на маленьком столике изящные чашки, кофейник и вазочки с печеньем.
– Твой футляр совсем промок, – заметил Дэн, вытирая капли с поверхности. – Иветта, нужно привести его в порядок.
– Не переживай, – повернулся он к Еве, – Иветта у нас настоящая волшебница по части ухода за кожей, я доверяю ей, твой футляр в надежный руках!
– Да я и не переживаю! Спасибо! – Ева отдала футляр Иветте.
– Ну же, я сейчас сгорю от нетерпения! – Он приобнял Еву и подвел к роялю.
– Что скажешь насчет Дебюсси? «Девушка с волосами цвета льна»? – предложил Дэн и прикрыл глаза.
Ева кивнула и взмахнула смычком.
С первых же тактов ей стало понятно, что дуэтом он играет, судя по всему, впервые. Ева попробовала подстроиться, но Дэн был непредсказуем. Она, еле сдерживая смех, опустила смычок, разглядывая его вдохновенное лицо. Дэн даже не сразу заметил, как перешёл с дуэта на соло.
От бесчисленных поцелуев и ласк вся кожа горела, глубокое чувство удовлетворения перетекало от позвоночника к животу. Ева потянулась, выгибая спину. Шум в душевой кабине звучал в унисон с проливным дождем, она встала и вышла в зал. Взяла скрипку. За огромными окнами едва виднелись очертания башен Старого города. Сейчас ей хотелось чего-то особенного. Мелодия полилась сама собой, как продолжение ее ощущений.
– Прошу меня простить, ваш футляр я оставлю здесь, – послышалось за спиной.