Выбор каждому
Шрифт:
— Нет. Сама придумала. И вообще-то на вопросы отвечаешь ты.
— Да… — Он некоторое время, безмолвно шевелил губами, как делают, заучивая фразу. — Но сочинила неплохо, с фантазией.
Ева, не зная почему, улыбнулась. Ну похвалил её этот непонятный тип, и что с того? Вестник внезапно остановился и уставился вдаль.
— Вот дрянь, — процедил он.
— Что?!
“Да, как он…” — Ева сжала кулаки.
— Смерч!
— Где?! Я ничего не вижу.
Её взгляд метнулся вдоль горизонта. Мохнатая туча слева быстро вытягивалась к земле. Образовалась воронка. Гигантский вихрь, быстро покрасневший от пыли, шёл на
Ева никогда не сталкивалась со смерчем посреди степи. Дома каждая семья пряталась в погреб. Там, внизу, в темноте казалось, будто великан ломился внутрь и горько всхлипывал. Но прорваться не мог. А теперь спастись от чудовища негде. Еве не удавалось вдохнуть. Ладони заледенели. Она не могла пошевелить и пальцем.
— Сюда! — закричал вестник.
Ева не отрывала взгляда от вращающегося монстра. Её ноги стали непослушными, будто сделаны из песка, который вот-вот рассыплется. Вестник дёрнул за руку и с силой потащил за собой.
Они затаились в глубокой и узкой ложбине. Иссохший крохотный оазис обозначился парой шипастых кустов. Ева, пряча лицо в жестких травах, почувствовала, как когтистая лапа урагана дерёт одежду на спине.
Она зажмурилась и вцепилась в вестника. Воронка приближалась. На зубах скрипел песок. Мышцы напряглись: ещё секунда — и Ева побежит. Она не знала куда. Внутри всё требовало убраться отсюда. Она дёрнулась, но вестник навалился сверху, прижимая к земле. Еве расхотелось бежать. Показалось, что само время замерло, завязанное в узел смерчем. Пространство забилось в конвульсиях. И только чужое сильное сердце гулко билось за спиной, и дыхание щекотало шею.
Глава 4
IV.
Фотина отошла от окна и села за стол. Вестники знали из литературы предков, что в кабинете ещё нужен книжный шкаф и напольные часы — так было принято у предков. Последнее восстановить пока не удалось. Зато у них были компьютеры в рабочем состоянии — подарок тех, с кем человечество заключило договор. Разумеется, и энергией снабжали Пряхи. Именно они определяли судьбы всего сущего. Раз в шесть лет вестники получали от них сообщения — для этого им дали компьютеры. Одно такое письмо пришло на рассвете, и Фотина нервничала сильнее обычного, и поэтому пальцы теребили то рукав, то чёлку. Настал звёздный час младшего брата: Аспид получил первое задание. Фотина не знала, радоваться или… Дурное предчувствие преследовало с самого утра: отчего-то не хотелось читать то сообщение от Прях, но она не могла не подчиниться их воле.
Дверь отворилась.
— Быстро летит время. — сказала Фотина
Она ласково улыбнулась и раскрытой ладонью указала брату на кресло напротив себя.
— Не скажи, сестрёнка, — сказал Аспид и откинулся на спинку. — Я заждался этого дня.
Младший в семье, он с детства пытался вести себя как главный. Вечерами с умным видом рассказывал, что проходили в школе, будто она сама туда не ходила. Показывал рукой на звёзды, забывая, что Фотина может по памяти воссоздать карту ночного неба. Вот и сейчас, когда пришло сообщение о его первом задании, напротив неё опять сидел упрямый мальчишка — именно так она его воспринимала. Фотина стряхнула с себя наваждение:
— Давай сразу к делу. Поздравляю: тебя допустили к работе с людьми. Деревня на юге с населением в триста человек. — Она протянула карту и указала на оранжевую точку в стороне от остальных. — Выходишь сегодня
— То есть? — бросил Аспид, не шелохнувшись.
— Проследи внимательно, чтобы никого не забыть. Миссия очень ответственная, — Фотина говорила спокойно и буднично.
Она обвела взглядом комнату. За годы корешки книг выцвели, а штукатурка на потолке неумолимо трескалась. “Мир уже другой, а мы цепляемся за осколки прошлого, иногда и не понимая их смысла. — Фотина взглянула на брата. — Надо закончить разговор, и отпустить его. И почему я до сих пор переживаю?”
Аспид улыбался. Казалось, что задание его забавляет.
— Сестрёнка, ответь по-человечески. Если никого не останется, что я буду делать через шесть лет? — спросил он. — Мне положен отпуск до момента, как там зародится новая жизнь?
— Сам посмотри на послание.
Она развернула монитор, и взгляд Аспида забегал по тексту. Дочитав, молодой вестник сложил руки на груди.
— Понял. — Нахмурился он. — Увидимся.
— Надо всё выполнить в точности.
Брат за последние годы стоил ей нескольких морщинок на лбу — преподаватели часто жаловались на Аспида. А что она могла сделать?
— Да, госпожа, — ответил он и выпятил губу, скосив глаза на кончик носа.
— Зачем так официально?
Фотина невольно улыбнулась. Аспид подошёл к двери, но обернулся. Кулаки сжаты — задание ему не нравилось, хотя он и пытался это скрыть.
— Действительно ли всё так, как в договоре? — спросил он.
— Ты о чём?
— Я про то, что стоит кивнуть на местных, они превратятся в выбранных.
— Ты не хуже меня знаешь, что по воздействием квинтэссенции у всех в мозгу формируется чип, — сказала Фотина.
— Если бы только Пряхи объяснили в договоре, что это. Ведь никто не догадался раскроить череп соседу, и посмотреть, как выглядит чип из наночастиц.
Глаза Аспида насмешливо заблестели. Фотина нахмурилась и хотела осадить брата: иногда его шутки выходили за грань. Но Аспид заговорил первым:
— Я же тороплюсь, не так ли?
— Удачи. И не забудь набрать квинтэссенции из озера.
Вечно так, думал Аспид, по-глупому происходит. Старший брат — самый молодой вестник за историю цивилизации, отправился в третий рейд. Сестра — из тех немногих, кого допустили для общения с Пряхами.
Сам Аспид никакими талантами не отличался, поэтому ещё в школе решил дурачиться. Пусть не воспринимали всерьёз, в этом заключалась его особенность. То на занятиях по древним языкам составлял неприличную фразу, то складывал из бумаги так называемые самолётики и пускал из окна. Внизу все задирали головы и махали. Идиоты.
Вскоре на горизонте показалась деревня. Казалось, моргнёшь — дома исчезнут. “Исчезнут, и следа не останется…” — произнёс вслух Аспид. Он сел на траву расцветающего луга. Глотнул из фляги. Тёплая квинтэссенция не утолила жажду, свербившую в мозгу. Умылся, стирая с лица пыль, но и это не помогло. Ветер чуть холодил влажную кожу. Бельмо солнца лениво ползло по синеве. Аспид запрокинул голову и произнёс: “Почему я обречён быть обычным, в отличие от брата с сестрой?” Лёг. Небо молчало. А на что он рассчитывал? Что Пряхи лично ему объяснят? Аспид прикрыл глаза. Цветные пятна беспорядочно вспыхивали в плотной тьме. Так и в его жизни наблюдались лишь короткие просветы. Но он хотел красок здесь и сейчас.