Выбор Клинка

Корзун Кирилл

Усилием воли, перенапрягая и без того истерзанные энергетические каналы духовного и физического тел, призвал к себе несколько разбросанных по полю боя метательных пластин. Насыщенные золотистым свечением, они послушно воспарили, ярко взблеснули в воздухе, закручивая вокруг меня смертоносную карусель и…

Мне предстоял Танец со Смертью.

Не было надежды, но не было и сомнений. Молчаливая ледяная уверенность, оттенённая напускным безразличием боевой химии в моей крови, настойчиво позвала за собой, барабанами пульса задавая ритм схватки.

Шаг.

Неуверенный, неуклюжий, неживой…

Шаг.

Вопреки

всему и ради всего что мне дорого.

Во имя любови – к тем, кто стал моей семьёй, к друзьям, к…

Шаг – сквозь рваную дыру в ткани реальности, поддавшейся и уступившей моему напору, навстречу другому пробою, что вёл меня к встрече с врагом.

Шаг…

***

В сражении боевое предчувствие способно заменять всю совокупность человеческих чувств. Тренировать его приходится именно в таких условиях – не полагаясь на зрение, обоняние, слух и осязание. Но в битве предчувствие используется не как аналог, а скорее, как дополнение...

Пять секунд…

Разогнанные по кругу метательные пластины со свистом врезались в сетку "щита молний", дрожащую под натиском плазмы и шквальным дождём из пуль.

Семнадцать секунд…

Кружась вокруг наёмника, я размеренно отрабатывал зубодробительные по сложности связки ударов, безрассудно и ловко танцуя под дружественным огнём и не забывая использовать считавшуюся самой бесполезной из всех "техник" своего арсенала – "Вспышку".

Двадцать три секунды…

Сложный чертёж возник на земле вокруг китайца в одно мгновение – вспыхнувшие фиолетовым огнём линии образовали вписанную в круг гексаграмму, заключив полудракона в её центр. И в тот же миг на конце одного из её лучей возник застывший в атакующей стойке рыцарь в испещрённых рунами сиреневых доспехах. Немедля ни секунды, воин сделал глубокий выпад – зажатый в латных рукавицах цвайхандер с треском врезался в защиту китайца. Врезался и рассыпался снопом разноцветных искр вместе со своим обладателем, чтобы спустя всего пару ударов сердца вновь возникнуть на конце противоположного луча гексаграммы и обрушиться на второй "щит молний" вертикальным рубящим ударом.

Тридцать девять секунд…

Тройной натиск на Мастера не мог продолжаться долго. Лаптев, опустошивший боезапас "Кратера" и перешедший на дальнобойные "техники" Крови, сбился с ритма и впервые допустил ошибку. И потому китаец, улучшив момент, сумел вывести моего опекуна из боя, осыпав его сокрушающим градом шаровых молний.

Сорок две секунды…

Отстранённо скользнув взглядом по неподвижно лежащему телу близкого мне человека, я максимально взвинтил восприятие и увеличил скорость движений, петляя и прыгая перед полудраконом, пытаясь максимально сосредоточить на себе его внимание.

Пятьдесят одна секунда…

Рунический рыцарь резко увеличил темп и заметался по лучам мистической фигуры, осыпая китайца каскадами ударов двуручного меча и повторяя движения моего друга в двадцати метрах от схватки.

Минута…

Чешуйчатый монстр негодующе взревел, обращая зубастую пасть в небеса и топая когтистой лапой. Окутывающая его сеть электрических разрядов неожиданно стекла ему под ноги, образовав шевелящееся и трещащее облако. Рыча и беснуясь

от ярости, Луэн крутанулся на месте, вновь топнул лапой и выложил бережно приберегаемый "козырь".

Сотни и сотни тонких изломанных линий в мгновение ока пронзили пространство вокруг китайца – Дэй словно стал стволом могучего и раскидистого дерева, широко протянувшего свои ветви во все стороны. Его атака играючи подхватила моё тело, пронзая его судорогами, и небрежно отбросила прочь, как надоевшую и поломанную игрушку.

Мир в очередной раз бешено завертелся, но сил хоть как-то проконтролировать этот полёт уже не осталось. Жёстко грянувшись оземь, кубарем прокатился по размокшей талой земле и внезапно абсолютно перестал ощущать своё тело.

Потому что мой дух покинул его и вознёсся над полем боя…

Я проиграл.

Невыносимой тяжестью навалилось отчаяние, погребая мой дух влажными, мерзкими липкими комьями сомнений, страха и чувства бессилия – так давит земля, которой засыпают могилу; давит, гулко шлёпаясь на крышку гроба, заглушая звуки и возводя преграду между миром живых и миром мёртвых.

Я проиграл, и они умрут. Мой долг, единственный по-настоящему важный долг не исполнен. Не смог, не защитил, не уберёг…

***

Алекс Розенкрейц захлёбывался приключением и адреналином – сцепив зубы и рыча от перенапряжения, он из последних сил удерживал "рунический щит", сплетённый за мгновение до обрушившейся атаки. Молнии бессильно бились о поверхность защиты, искрящиеся разряды чистой энергии накатывали волна за волной, вынуждая его сделать первый шаг назад, а вслед за ним и ещё несколько.

Маг уже не думал о развлечениях. Его лицо искажала яростная гримаса, а светящийся меч виртуозно выплетал новые и новые вензеля, восстанавливая защитный барьер, что вот-вот должен был рухнуть под напором разбушевавшейся Стихии. Так, отступая всё дальше и дальше, он отчаянно балансировал на грани, но всё ещё сомневался, не пуская в ход свою последнюю козырную карту.

Неожиданно влетевший во внутренний двор особняка внедорожник лихо затормозил, разворачиваясь на 180 градусов. Его появление на доли секунды сбило концентрацию Алекса и помешало ему вовремя восстановить часть "рунического щита" – длинная молния юрко проскользнула в образовавшуюся в барьере брешь и пронзила грудь юноши навылет, отбрасывая его безвольное и бессознательное тело на несколько шагов. Полудракон торжествующе взревел, расправляя крылья и обращая заострённую клиновидную морду к небесам. В рыке звучало неприкрытое торжество победителя…

Обрушившийся с небес частый град ледяных и воздушных лезвий прервал его триумф – ликующий вопль сменился криком боли и непонимания, монстр пошатнулся, с удивлением обнаружив растерзанную в клочья защиту и глубокие рваные раны на покрытом рубиновой чешуёй теле. Его замутнённый яростью взор обратился к мужчинам, что уже вышли из машины и целеустремлённо, спокойно шли к нему.

Их было двое.

Высокий статный блондин, похожий на ожившую ледяную статую и как будто покрытый тонким слоем инея, источающий пробирающий до костей холод. Дэй не знал его, но ощущал исходящую от него опасность.