Выбор, который делают за нас

Добровольская Галина

— О чем задумалась? — вывела меня из моих дум проснувшаяся мама.

— Да так, о разном. Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо? Мы сменили место дислокации? — в мамином голосе звучала ирония, видимо действительно идёт на поправку.

— Да, — улыбнулась я. — Саша посчитал, что тебе будет комфортнее в частной клинике.

— Продуманный. Здесь по любому кормят лучше, — покосилась мама, на стоящий рядом с её кроватью, столик с едой.

Я не стала ни как это комментировать. А лишь помогла приподнять спинку кровати в удобном для неё положении и покормила маму. После чего она опять задремала, но ненадолго. Уже скоро должна была прийти Ника, и я поняла, что свои вопросы смогу ей задать ещё не скоро, но мама опять меня поразила. Она лежала всё так же с закрытыми глазами, и вроде как спала, только вряд ли она задаёт свои вопросы во сне.

— Ты хочешь что-то спросить?

— Если честно да. Очень много вопросов. Например, как

вы с папой познакомились, и почему он на тебе женился, учитывая, что ты была… — запнулась, не зная как продолжить своё предложение.

— Не первой, кто от него залетел, ты хочешь сказать, — усмехнулась мама. — Я была слишком молода, когда познакомилась с твоим отцом. Можно сказать, я была в возрасте Ники. Работала официанткой в одном из летних кафе своего отца на юге Италии. В один из таких вот летних дней к нам зашли двое интересных мужчин. Как ты понимаешь, ими были Сергей и Кирилл. Они приходили в течение месяца к нам на ланч каждый день. Сергей был молчаливым. А вот Кирилл, — мама замолчала, погрузившись в воспоминания. — Он был общительным, веселым. Делал мне и другим девушкам комплементы. Я ужасно ревновала. В тот месяц я стала работать без выходных, лишь бы чаще его видеть. Конечно, я понимала, что слишком молода для него, но он стал моей тайной мечтой, агонией в ночи. Несмотря на то, что была заключена помолвка между мной и графом Конте, — увидев мой можно сказать офигевший взгляд, мама пояснила: — С отцом Тито. Он был вдовцом, уже пять лет, его жена умерла во время родов. А мы всё же дальняя родня. В общем, несмотря на все обязательства, я мечтала, что однажды Кирилл ворвётся в кафе и заберет меня с собой, — дальше последовала пауза.

— И что? Забрал? — сделала я выводы, раз мама всё же стала женой папы.

— Нет, — печально усмехнулась мама. — В один прекрасный день они не пришли, и на следующий тоже, вообще больше не приходили.

— А как же? — не поняла я.

— Я была студенткой, а летом подрабатывала на отца. Зарплату мне платили, так же как и всем остальным. В то время, когда твой отец посещал наше кафе, он приходил всегда в компании Сергея, но иногда к ним присоединялись ещё мужчины. И некоторым он давал свои визитки. Так у меня вышло умыкнуть одну из них. И я узнала, кто он и его контакты, а так же юридический адрес его фирмы.

— Ты поехала за ним? — удивилась я.

Хотя чему удивляться. Будь я на месте мамы, а Саша на месте папы, я бы так же поступила. Отправилась бы в неизвестность, лишь бы иметь призрачную надежду ощутить тепло рук любимого.

— Не сразу. Я доработала лето, накопив достаточно денег. А потом вместо университета отправилась в Россию как туристка, что бы посмотреть Москву. А потом появилась в кабинете твоего отца типа в поисках работы. Хотя у меня не было знаний русского языка и какого-либо образования. Удивительно, но он меня запомнил. Помог мне с визой и взял своим личным помощником, отправив на курсы по изучению языка. — Мама нежно улыбнулась своим воспоминаниям. — Так же, я жила у него. Нет не с ним, а просто в одной с ним квартире, он мне выделил комнату в своём пентхаусе. Хотя я ни о чем подобном не просила и даже отнекивалась. Все были удивлены, его альтруизмом в отношении меня, не то что я. Моя благодарность не знала границ. Я постаралась выучить русский, и уже спустя месяц понимала его и даже вполне сносно говорила. Именно тогда и узнала, что меня считают его подстилкой. Я бы конечно и рада, но у меня не было опыта в соблазнении мужчин, да и Кирилл виду не подавал, что он желает меня в сексуальном плане. Вряд ли такого мужчину интересовали девственницы, коей являлась я.

— Папа был твоим первым мужчиной? — кажется, я сегодня не престану удивляться.

— Не только первым, единственным. И до сих пор им остаётся.

Моя челюсть упала на пол. А как же все те мужчины, что постоянно окружали маму?

— Я знаю, о чем ты думаешь. У каждой женщины должно быть средство защиты. Так я защищалась от боли, которую причиняли, измены твоего отца.

Сейчас я смотрела на неё другими глазами. Как я могла так ошибаться, считая её стервой, ведь у неё такая тяжелая судьба. Сейчас я отчетливо понимала, что маска эгоистичной суки была нужна, что бы защитить себя от той платы, что потребовала от неё судьба за шанс быть рядом с любимым человеком. А смогу ли я вытерпеть это все, несмотря на всё то, чему меня научила мама?

Я представила, то, что узнаю об измене Александра, и у меня аж в груди скрутило всё в тугой узел. Сразу постаралась отбросить все дурные мысли из головы. Саша обещал уважение и честность. Мужчина, который уважает, изменять не будет. А брачный контракт поможет мне застраховаться от этой боли.

— Как же так вышло, что вы всё же поженились? — мой голос казался чужим, настолько механически он прозвучал.

— Я и сама не знаю, просто не могла поверить в своё счастье и убедила себя, что он всё же меня любит. У него умер отец, я на тот момент уже около

года работала и жила у Кирилла. На работе его не было несколько дней, так же как и дома, он не появлялся. Только ему одному известно, куда он тогда пропал. А как-то вечером я вернулась с курсов раньше, а он был не один. Я ушла тогда, разговор у него был приватный, поэтому я решила прогуляться. Вернулась спустя час, столкнувшись на выходе с его собеседницей. Ей оказалась Катя, я тогда еще не знала, что она является женой Сергея. Кирилл спал пьяный в стельку на диване в гостиной, а повсюду были пустые бутылки. Он явно ушел в запой тогда. — Мама говорила как-то в разброс, подбирая слова, видимо боясь, сказать лишнего, того, что не для моих ушей. — Я тогда навела порядок, укрыла спящего мужчину в изрядно помятом костюме, который он не снимал минимум неделю. Утром Кирилл, конечно же, ничего не помнил, и мучился головной болью. Именно с того утра его отношение ко мне изменилось. Даже возникало ощущение, что его цель затащить меня в свою постель как можно скорее. А я и рада, ведь он окружил меня таким вниманием и заботой. Кидал на меня страстные взгляды, шептал комплементы, был очень нежен. На своё девятнадцатилетние, я узнала что беременна. — Мама улыбнулась мне, — я испугалась, ведь до этого видела, как он выписывал чеки и отправлял восвояси нерадивых любовниц. Но он тогда удивил меня, да и всех. Он сделал мне предложение. Конечно, мне пришлось подписать брачный контракт, что бы обезопасить партнёров Кирилла. У нас было все так хорошо, почти пять лет, а потом… Катя прислала мне фотографии, где мой супруг в объятиях других женщин… — слезы покатились по её щекам. — Тогда я впервые раз попала в больницу, ты, наверное, не помнишь, тебе было только четыре года. Мне поставили угрозу выкидыша, так я узнала, что беременна Никой…

Пульс у мамы участился, в палату тут же вошла медсестра, заставив маму замолчать, а меня почувствовать себя виноватой. Ведь могла бы и подождать когда её состояние улучшиться, хотя бы до того момента, что бы её отключили от приборов. Я, молча, поцеловала маму в щеку наблюдая как в её капельницу вкалывают очередную дозу успокоительного. И попрощавшись с ней и пообещав зайти, позже отправилась домой к Александру.

Домой я вернулась в разладе самой собой. А всё из-за того, что упорно сравнивала свою жизнь с маминой. А точнее отношение с любимым мужчиной. Александр ведь ни разу не говорил мне о том, что любит. И мама описала мне поведение папы, а сейчас я понимаю, что поведение Саши не чем не отличается от папиного. Ведь он со мной тоже нежен, вот только страстные взгляды от него я получаю только тогда, когда мы находимся одни. Но ведь это не важно, правда? Какая разница, где и когда, если всё описанное так нам подходит?

Я прошла в гостиную и опустилась на диван, пытаясь взять себя воедино, так как разум всё еще твердил об схожести ситуаций, а глупое сердце отрицало, не хотело верить, умоляло дать Саше шанс, время, что бы принять меня. Полюбить, так как его люблю я.

Где-то раздались приглушенные мужские голоса. Видимо Саша дома и не один. Я попыталась прислушаться, но не смогла уловить тему разговора, слишком далеко находились говорившие, а может и просто за закрытой дверью. Еще через пару минут ко мне в гостиной присоединился Тито Конте.

— Buon giorno! Cara, как приятно снова видеть вас, — его улыбка была похожа на победоносный оскал.

Итальянец проделал какие-то манипуляции в своём смартфоне, как-то, на мой взгляд, счастливо прищурившись. Или я уже стала слишком подозрительной ко всем?

Тут зазвонил стационарный телефон, заставив меня подпрыгнуть от испуга. И от того чем дольше телефон звонил и оставался без ответа, тем счастливее становился Тито. Я уже направилась в сторону аппарата, когда прозвучал сигнал автоответчика, и приятный голос Александра попросил оставить сообщение, потом раздался второй сигнал, и скандальный женский голос с сильным итальянским акцентом начал изливать информацию. И чем дольше я вслушивалась в излагаемое говорившей, тем сильнее из-под моих ног уходила почва. Селия очень конкретно описывала по каким действиям от Александра она соскучилась, просто перечисляя постельные сцены. И я больше чем уверенна, что между ними подобное было, вряд ли у девочки настолько мозг отказал, что она станет так позориться, домогаясь мужчину по телефону. На последних её словах, «жду, целую», я всё-таки плюхнулась обратно на диван.

В комнате повисла гнетущая тишина. А у меня как-то пусто в голове стало. Вообще не одной мысли. Будто то, что говорила итальянка, ни как вообще меня не касается. А ведь действительно не касается. Раз она соскучилась, значит, Саша давно не был с ней вместе. А как давно? Ведь он буквально перед моим днём рождения был в Италии. Но и связаны мы тогда отношениями не были. А если вспомнить, что он стал свидетелем сцены с Данилом…

— Мне так жаль, mia cara. Я даже понятия не имел, что у Александра отношения с моей сестрой, — наигранно печальным голосом проговорил итальянец.