Выбор оружия

Кивинов Андрей Владимирович

На бумажках, размерами и цветом сходных со сторублевыми купюрами, было написано: «Сотка бабок. Конкретный банк» и нарисована обезьяна, делающая непотребные жесты.

Увидев реакцию Семена, бригадир расслабился и даже хлопнул его по плечу:

— Такая валюта тут не катит!

— Двести пятьдесят, — напомнила хозяйка. Последующие четверть часа прошли, как в тумане. Вера дала Семену «пятихатку», и он оплатил заказ. Несколько раз ходил от столика к стойке, что-то ронял, позабыл о сдаче и был возвращен грозным окриком бородатого… Когда дымка развеялась, его трясло от желания добраться до тощей глотки сержанта, вцепиться в нее и душить, колошматя затылком об стену.

Вера смотрела участливо:

— Не переживай, со всеми может случиться. Правда, не со всеми случается.

— Меня менты обокрали.

— Я не прокурор, можешь не жаловаться.

— Да я честно говорю!

— А я тебе верю.

— Это здесь, рядом, было. Докопались, что прописки нет… Козлы! Там сержант такой был, длинный, тощий как вобла, челка вот такая и усы — трамплин для ман…

— Кажется, я его где-то видела. — Вера подняла стаканчик с мартини. — Мы сегодня пьем, или как? Фролов схватился за пиво:

— Слушай, а ведь он в этом районе работает, его найти можно! Вера усмехнулась:

— И что ты сделаешь, когда найдешь? Подкараулишь в темном углу?

2

Бело-синий УАЗ лихо залетел во двор одноэтажного кирпичного барака, где располагался отдельный батальон патрульно-постовой службы, развернулся по широкой дуге, обдав водой серые ворота служебных гаражей, и замер перед входом. Сержант Казначеев — высокий, худой, резкий в движениях, взбежал на крыльцо и, прежде чем войти, тряхнул пшеничной челкой и огладил усы — трамплин для всяких вошек.

Вошел, не зная, что последний раз переступает обшарпанный порог в качестве сотрудника милиции. Интуиция, спасавшая от всевозможных неприятностей, на этот раз спасовала.

Он наклонился к окошку в стеклянной перегородке, за которой сидел дежурный:

— Чего там?

— Комбат вызывает.

— Опять цветы для дочки понадобились?

— Там узнаешь. — Дежурный прятал взгляд, и Казначей насторожился:

— Он один?

— Увидишь.

— Да пошел ты, пень толстозадый! Сержант повернул в коридор, быстрым шагом двинулся к кабинету начальника. Ни страха, ни какого-то особого волнения не было, только злость на дежурного. Не знает или боится сказать? Вот сука! А ведь никогда его не обижали…

— Артем!

В дежурном проснулась совесть, и он решил предупредить. Выскочил из-за своей загородки, воровато озираясь, догнал и шепнул на ухо, дыша чесночным перегаром:

— Там начальник ОУРа [2] и с ним опер-"убойщик" [3] . По твою душу. Ты что натворил?

— Убил. Деда Мороза заказывали? Платите, я исполнил!

Дежурный отшатнулся:

— Да ну тебя!

Казначей все понял: «заложили» свои. Те, кому верил и помогал. С кем жрал водку, делал бабки и драл уличных проституток. Чем это может грозить? Искушенный в разборках с мелкими правонарушителями и методах «опускания» ларьков, в уголовном праве он «поляну не сек».

2

ОУР — отдел уголовного розыска, одно из структурных подразделений районного Управления внутренних дел (РУВД).

3

«Убойщик» — оперуполномоченный уголовного розыска, работающий по линии раскрытия убийств

Казначей похлопал себя по карманам. Кое от чего надо избавиться, и немедленно.

Вернуться, оставить в машине? Опасно, там водитель, а при нынешних раскладах не разберешь, кто из своих переметнулся к противнику. Ладно, в сортире есть надежное место…

Ничего спрятать Казначей не успел. Опер, очевидно, видевший, как подъехал «уазик», вышел в коридор:

— Тебя долго ждать? Или повестка нужна? Сейчас вручу!

Ни выражение лица, ни голос хорошего не предвещали. Артем невольно оставил привычный нагловатый тон:

— Да иду я, иду…

Перед дверью с буквой "М" Казначей остановился и, потирая низ живота, озабоченно объявил:

— Я быстро. Бляха-муха, сожрал чего-то несвежее, с утра крутит…

Финт не удался.

— Шавермой дармовой объелся? — Опер рывком за локоть оттащил Артема от спасительной двери и буквально втолкнул в приемную начальника.

По статусу никакой приемной комбату не полагалось, но тем не менее она имелась и была заботливо отделана на средства азербайджанской диаспоры. Обязанности секретарши исполняла батальонная машинистка; сейчас ее не было, на столе пылились вазочка с цветами и зачехленная «Ятрань». В открытую дверь кабинета были видны комбат и начальник районного угрозыска майор Катышев по прозвищу Бешеный Бык. Среднего роста, с коротко остриженной мощной головой, он опирался на стол чугунными кулаками, и полированная столешница гнулась под его стокилограммовым весом. Облаченный в подполковничий китель комбат сидел, откинувшись на спинку офисного кресла. Меньше всего он сейчас походил на справедливого фронтового «батяню», скорее — на уличенного в кражах ГСМ [4] тылового снабженца.

4

ГСМ — горюче-смазочные материалы

Оно и понятно — проделки подчиненного всегда могут отразиться на его шефе, тем более, когда они связаны не только нитями служебных отношений. А Казначей и подполковник связаны были. Не то, чтобы очень крепко, но вполне чувствительно, если за эти нити как следует потянуть.

От позиции комбата зависело, как обойдутся с Артемом в дальнейшем.

«Сдаст», — решил Казначей, и под ложечкой засосало.

— С тобой хотят пообщаться. — Начальник смотрел на стену, где висел портрет первого президента в камуфляже и краповом берете, как будто спрашивал совета, но президент молчал, и комбат, вздохнув, повторил: — Хотят с тобой пообщаться…

— Да? А по какому поводу?

— Сам прекрасно знаешь, — в разговор вступил опер. Казначей вспомнил, что фамилия его — Волгин, и в РУВД он имеет репутацию мента, с которым сложно договориться.

— Наблудил, так имей мужество ответить.

— Нигде я не блудил, но пообщаться готов. Только, Василий Данилыч, — Казначей обратился к прямому начальнику, — меня подменить некем…

— Ничего, город без твоей защиты как-нибудь перетопчется, — усмехнулся начальник районного УРа и провел ладонью по своему затылку.

— Так мне ехать?

И комбат за столом, и президент на стене молчали. За них ответил опер:

— Куда ты денешься? Только пушку не забудь оставить.

Артем промедлил лишь секунду, но двое в штатском ощутимо напряглись.

— Что я, сумасшедший? — пожал плечами Казначеев, выкладывая на стол «макар» с запасным магазином.

— А что, нормальный? — Волгин привычно выщелкнул патроны, проверил маркировку на донышках гильз.

— Да табельные они, табельные! Откуда у меня свои?