Выбор павшего. По следу памяти
Шрифт:
Ну, все, каюк. Опять проиграю. Нам обоим везло с переменным успехом — пять раз подряд я выиграю, пять раз — он. И пока госпожа Удача, шелестя крыльями, мирно притаилась за спиной Свята. А я… а я осталась без «хранителя» и без козырей с тремя мелкими картами на руках.
— Кась, ты так и будешь перед каждым ходом думать по полчаса? — ехидно поинтересовался харт.
— Это еще никому вреда не принесло, — огрызнулась я, быстро соображая про себя.
Ага. У него "восемь равнин", "восемь болот" и "пять гор". Ха-ха. Фиг вам, называется. Не выиграешь.
— Проклятье! — возмущенно сплюнул Свят. — У меня же победа в кармане была!.. Касси, как ты это делаешь?
— Уметь надо! — хвастливо ответила я, сладко потягиваясь. — Ничья. Перекур?
— Да поспать надо хоть немного, по идее, — он, машинально тасуя карты, взглянул на небо, определяя время. — Пара часов еще есть. Даже если всю ночь за призраком пробегаем — днем отдыха не будет, иначе совсем от пророка отстанем.
— Угу, — согласно зевнув, я завернулась в полусырой спальник, положила рядом ножны и быстро задремала, убаюканная шелестом ветвей.
Сквозь сон до меня постоянно доносилось подозрительное шуршание опавшей хвои, словно вокруг нашего лагеря бродил некто неприкаянный, и каждый раз я вскакивала, тревожно вглядываясь в темноту. Костер же мой спутник предусмотрительно затушил, не видно ни зги и стра-а-ашно-о-о!.. В конце концов, харт, не выдержав, высунул голову из-под одеяла, рявкнул на меня и велел лежать смирно. В ответ я, обидевшись, язвительно посоветовала ему "не греметь своими костями" и снова чутко закемарила.
И тогда-то и свершилась моя мелкая месть. Дело в том, товарищи, что сплю я очень тихо. Нет, не так. Все люди спят тихо, кто не храпит, а я — даже не дышала. И не вру, ей-богу! Просто такая особенность организма — дыхания и не слышно, и не видно, пульс — почти не прощупывался. Родители, пока не привыкли, часто пугались. Думали, отошел их ребенок в мир иной… К тому же, я еще и бледнела жутко.
Вот и Свят купился. Уж не знаю, за каким лядом ему понадобилось наблюдать за спящей мной, но, узрев мое своеобразное состояние, перепугался он страшно! А поскольку я всегда просыпаюсь, когда на меня неприлично пялятся, то и сейчас — быстро переборола дремоту и несколько мгновений с удовольствием наблюдала за его реакцией.
— Ка-а-ась!.. — харт, наклонившись, осторожно потеребил мое плечо — Ка-а-асси-и-и!..
Я не реагировала.
— Касси!!!
Я закусила губу.
— КАССИ!!!
На его растерянную физиономию — приятно посмотреть! Не выдержав, я громко фыркнула и рассмеялась ему лицо. Свят удивленно отпрянул от меня и с размаху сел на пятую точку. В томительном молчании прошло несколько секунд, прежде чем он решился осторожно спросить:
— С тобой все в порядке?
— И не надейся! — ухмыльнулась я, расправляя спальник и садясь по-турецки. — Замучаешься ждать!
— А… Как тогда?.. — запнувшись, мой собеседник старательно изобразил на пальцах окончание своего вопроса.
— Так, — весело отозвалась я. — Организм
— Ну…
По его глазам было видно, что ни черта ему не ясно, но я вдаваться в объяснения не стала, зато потребовала их от харта.
— Признавайтесь-ка, молодой человек, какого вам понадобилось среди ночи приставать к спящим незамужним девушкам?!
Он на мгновение смешался, а потом с плутовской улыбкой вытащил из травы ма-а-аленького такого, симпатичного, рыженького в белую крапинку паучка.
— Да вот, хотел тебе больной желудок подлечить… Ты же все на него жаловалась…
Я с визгом отскочила в сторону, запустив в него подвернувшимся под руку рюкзаком:
— Я те сейчас такой желудок покажу!..
Свят, хмыкнув, ловко поймал случайный снаряд, положил его на землю и с деланной обидой проворчал:
— И помогай после этого людям…
— Даже и не думай! — я оперативно схоронилась за ближайшей сосной и, испуганно выглянув из-под нижней ветки, умоляюще попросила: — Свят, ну, будь другом, убери его, а?..
— Кась, так он же — лечебный, — и харт, посадив паука на ладонь, шагнул ко мне.
— В обморок сейчас упаду! — в отчаянии пообещала я, чувствуя подступающий к горлу противный комок. — И тебе же хуже будет!.. Тебе меня потом таскать и надрываться!..
Он немного подумал, ухмыльнулся, бережно посадил свое членистоногое на сосну, понаблюдал, как его подопечный, бодро перебирая пятнистыми лапками, карабкается по стволу вверх, и кивнул мне:
— Выходи. Уползло страшное чудище.
— Попрошу без издевок, — я, подозрительно косясь на сосну, осторожно прокралась назад и с головой нырнула в спальник, откуда и пробурчала: — И я: а) отомщу, б) быстро отомщу, в) страшно отомщу…
— Все, я уже боюсь, — фыркнул Свят, но угомонился.
И на какое-то время в нашем лагере воцарилась сонная тишина. Я, однако, после пережитого шока нормально уснуть так не смогла. Стоило лишь закрыть глаза — и мое воспаленное воображение рьяно начинало рисовать картины, одну страшнее другой.
Вот паучок сползает с дерева и крадется ко мне…
Вот он уже подкрался и раздумывает, как бы залезть в спальник…
Вот он заползает, таинственно шурша по ткани своими конечностями…
И я в ужасе открывала глаза, дабы убедиться в отсутствии вредного насекомого. Ну, боюсь я их и ничего с собой поделать не могу! Ведь кто чего боится — кто-то мышей, кто-то — собак, кто-то — ментов, кто-то — темноты и замкнутых пространств, кто-то — зубных врачей, Свят, как я поняла, смертельно боялся одиночества (ему кошмар на днях приснился, а я подло подслушала и запомнила), я вот — насекомых…
Сон упорно не шел. Поняв, что уснуть мне не дано, я со вздохом встала, надела перевязь, оглянулась на мирно сопящего харта и нервно прошлась по поляне. Зато привидение не прокараулим… Луна, посеребрив верхушки сосен, медленно окидывала мир задумчивым взглядом. Значит, скоро в путь, на поиски сокровищ… Если они действительно существуют.